Русский брат. Земляк
Шрифт:
Алексей протянул несколько фотографий, снятых «Полароидом» на карибском курорте: пляж, карнавал на улицах города.
– Со вторичными половыми признаками все в полном порядке. Да, похоже, дело в психической травме. Возможно она была настолько сильной, что оказалась вытесненной в подсознание. Попросту говоря, ваша жена забыла о ней, потому что не хотела помнить. Обратите внимание на места, предметы, слова, которые вызывают у нее резко отрицательную реакцию. Ключ где-то там. Только не форсируйте событий, действуйте исподволь, осторожно. То, что
Алексей уже отчаялся услышать от толстяка что-то путное, но теперь вырисовалась некоторая перспектива.
– Попробую, – он протянул человеку в белом халате щедрый гонорар.
– Держите меня в курсе, – порекомендовал врач, окончательно оттаяв. – Заходите. Звоните в любое время. Нашим девизом на ближайшее время станет «Терпение и настойчивость».
Глава двенадцатая. Последние новости из фонда
Каллистратов решил рискнуть. А поскольку не имело смысла рисковать наполовину, он выдал фээсбэшнику все, что знал.
– Мое начальство, похоже, само практикует в колдовской секте, – покачал головой Левченко. – Феноменальная интуиция. Как они догадались, что это дело по моей части?
– Что мне говорить на допросах – прикусить язык?
– Прикусить язык не получится. О первой встрече придется упомянуть – кто-нибудь из соседей обязательно заложит. В каждом втором из таких частных домиков сидит старая бабка, которая сутками глядит в окно.
– Но что-то ведь должно было быть сказано. Человека зачем-то приглашают.
– На первой встрече обычно присматриваются. Объясните, что ее интересовали обстоятельства убийства отца – вы ведь были в числе первых свидетелей. Договорились встретиться назавтра. Она обещала рассказать о людях, которых подозревает. Но не успела. Отчасти это соответствует действительности. О масонстве и фонде инвалидов никому ни слова. В противном случае я в самом деле не смогу гарантировать вашу безопасность.
– Почему она решила поделиться именно со мной? Не понимаю.
– Судя по всему, ей не хватало настоящих друзей. Тех, кому можно верить. Она торопилась и не нашла лучшей кандидатуры. Все-таки журналист. Журналистам люди почему-то доверяют.
Выйдя из камеры, Левченко вернулся на рабочее место и срочно затребовал материалы по фонду. Один из самых молодых, но уже здорово раскручен. Основанный в начале 1997 года для реабилитации военнослужащих – инвалидов чеченской войны, он, что называется, «попал в колею».
Получили от правительства те самые налоговые льготы, которых лишили «афганцев». Разумно распорядились первой волной щедрых пожертвований – не проели, а пустили в дело. Создали несколько дочерних фирм, купили землю под строительство оздоровительного центра, провели съезд ветеранов чеченской войны. Удалось быстро наладить отношения с церковью, со столичной мэрией.
Последние известия из фонда подтверждали слова Лины в пересказе Каллистратова. Были назначены перевыборы председателя, потом
Любченко взглянул на часы – 15:45. Поздновато. Он нашел телефонные номера фонда в справочнике, поднял трубку, но в последний момент передумал. Майор страшно не любил вести разговоры по телефоны. Сам не знал почему – мнительность по поводу вездесущих жучков или просто желание видеть собеседника, его реакцию.
Он достал из шкафа костюм горчичного цвета, яркий галстук. Заехал на своем раздолбанном «Фольксвагене» к знакомому директору фирмы, попросил «Сааб» с водителем на пару часов.
– У тебя даже походка другая в этом костюме, – заметил бизнесмен. – Покруче, чем у меня.
– Осталось раскошелиться на соответствующие сигареты.
– Да, твои с этим пиджачком не катят.
В половине пятого коренастый человек в костюме горчичного цвета размашистой походкой вошел в приемную.
– Самохина нет, – не поднимая головы, известила секретарша.
– Какая неудача. Вот что значит являться без звонка. Может быть мы и без него обойдемся. Дайте-ка ваши реквизиты.
– Хотите перевести деньги на счет?
– Вообще-то я собирался сперва перекинуться словом с вашим шефом. Поинтересоваться, куда вы их пустите.
Секретарша смотрела на Левченко так, словно он с неба свалился. Майор про себя отметил председательский вкус: даже не видя ног, можно было поручиться за их стройность. В комплект к таким волосам и коже Бог не мог не отжалеть соответствующих конечностей.
– Вы собираетесь сделать пожертвование? – еще раз переспросила секретарша.
– А что в этом странного – не вижу. Неужели я первый?
– Нет, конечно.
– Друг у меня был – капитан внутренних войск. Из нашего московского СОБРа. Подорвался на мине. В память о нем.
– Понятно. Вот, держите, – секретарша протянула бумажку с названием банка и номером счета.
– Благодарствую. А Самохина вашего когда вернее застать?
– Попробуйте с самого утра. Но гарантии дать не могу, лучше всего звонить. Если не секрет, какую примерно сумму вы собираетесь переводить?
– Тысяч пять долларов.
– Понимаете в чем дело, – она колебалась: начинать разговор или нет. – У нас сейчас такой кавардак. Неизвестно, что будет завтра. То ли все останется по-прежнему, то ли начнется полная смена декораций. Может быть фонд разделится пополам, может просто развалится.
– И тут склоки?
– Еще какие.
– Е-мое, это называется боевые соратники. Договориться по-братски не могут, – персонаж Левченко вполне мог так грубовато выразиться.
– Тут братством и не пахнет, – секретарша поднялась с кресла на колесиках. – Извините, мне уже пора.
– Давайте подвезу? Заодно познакомимся.
Левченко не ошибся в своих предположениях: фигура секретарши соответствовала самым высоким стандартам.
– Марина.
В отличие от других известных Левченко секретарш она держалась удивительно просто и дружелюбно.