Русский брат. Земляк
Шрифт:
Жизнь потомка знаменитого дворянского рода разделилась на две слабо связанных между собой половины. В одной он продолжал успешно вести свой частный адвокатский бизнес – изучал дела, выступал на судебных заседаниях, выслушивал пожелания клиентов. В другой – сидел с удочкой на берегу, бродил по лесу.
Неделя шла за неделей, и он понял, что никогда не поймает в своей призрачной России ни одной рыбы, не найдет ни одного гриба, ни ощутит на лице ни одной дождевой капли. В один из воскресных дней Белозерский снял с картин чехлы, убрал подальше свечи, спрятал альбом с фотографиями.
Но он был русским человеком, рожденным в Европе, – он не ударился
Одному из его клиентов предъявили иск по вопросу о наследстве. Некто Джозеф Фолкстон завещал все свое состояние организации под названием «Ройал Арк» – «Королевская арка», членом которой состоял до самой смерти. Дети покойного решили оспорить законность завещания и клиент Белозерского по фамилии Саундгрейв выступал в роли ответчика.
Дело было выиграно с блеском – истцам не удалось привести никаких доказательств того, что покойный перед смертью частично утратил рассудок и подвергался мощной психологической обработке со стороны некоторых собратьев по «Королевской арке». После уплаты оставшейся части гонорара в высшей степени довольный Саундгрейв пригласил адвоката в гости.
Этот человек удивительно умел расположить к себе. Он показал Белозерскому свой сад, которому как истый британец уделял много внимания. Гость и хозяин устроились за легким столиком посреди идеально подстриженной лужайки.
– Сейчас в прессе развернулась бурная полемика. Читатели пишут возмущенные письма в газеты. Какая-то фирма выпустила в продажу аэрозоль, который мгновенно сделает ярко-зеленым ваш пожухлый газон. Люди беспокоятся, что это отучит нас регулярно подстригать газоны. Рухнет один из столпов, на которых держится Англия.
– Такая приверженность традициям всегда вызывала у меня восхищение.
Белозерский сразу почувствовал в Саундгрейве аристократа в лучшем смысле слова. Прекрасно воспитанный, тот не выглядел чопорным. Человек безусловно состоятельный, получивший прекрасное оксфордское образование, он держался доброжелательно и просто.
Англичанин и русский, в чьих жилах текла одинаково голубая кровь, почувствовали взаимное расположение и симпатию. Белозерский сам не заметил, как стал рассказывать собеседнику о России, о семье, о разоренном крапивинском поместье. Это был первый человек, с которым он поделился самым сокровенным.
Выслушав до конца, Саундгрейв кивнул:
– Вы совершенно правы – реальность можно пересоздать. Все разрушенное подлежит восстановлению. Но сделать что-либо в одиночку невозможно. Ваша история только частный случай глобальной задачи – воссоздания разрушенного Храма. Этому делу избранные люди служат уже много веков… Вы не задали мне ни одного вопроса относительно внутренних дел «Королевской арки». Ценю ваш такт. Но – откровенность за откровенность. Мы считаем себя наследниками и продолжателями дела английских масонов.
– Масонов? – удивленно переспросил Белозерский. – Я привык думать о масонах как о противниках религии, врагах всех европейских империй, которые втайне готовили их разрушение.
– В этом есть доля правды, – заметил англичанин. – В истории Ордена бывало всякое. Но неполная правда еще хуже чем абсолютная ложь… В восемнадцатом веке, когда началась мода на масонство, ложи чрезмерно расплодились. Естественно туда проникали люди с преступными замыслами. Если в Британии желающий вступить в ложу должен был подвергнуться
Слова Саундгрейва звучали убедительно. Вечерело, он предложил гостю подняться на крышу дома, чтобы полюбоваться закатом.
– Первый настоящий закат после двух недель серой пелены. Идемте, там все отлично оборудовано – вы не ощутите никакого неудобства. Мой дом расположен удивительно удачно: всего три этажа, но какой вид на Темзу!
Англичанин продолжал просвещать своего нового друга. Он рассказал, что в лондонских летописях слово «франкмасон» или «вольный каменщик» впервые появилось в четырнадцатом веке. Так называли средневековых ремесленников-каменщиков, которым разрешалось путешествовать по стране, тогда как большинство крестьян были привязаны к своему месту жительства. Эти каменщики сочетали в себе архитекторов и чернорабочих. Завершив кафедральный собор, они переходили к строительству замка или городской ратуши. Путешествовали они большими группами и жили вместе во временном доме на строительной площадке. Отсюда и пошло слово «ложа». Между ложами существовали обязанности гостеприимства и братской помощи при путешествиях, система условных паролей и знаков.
– Престиж этих лож со временем рос. Среди каменщиков были люди, которые не только досконально знали секреты своего мастерства, но и хранили древнюю мудрость. Ведь с незапамятных времен люди, принимавшие участие в строительстве священных сооружений, соприкасались с божественным. Познания сохранялись в символической, недоступной профанам форме, передавались от мастеров к подмастерьям, переносились из страны в страну.
Солнце опускалось на глазах и скоро исчезло за крышами, оставив только отблеск на речной воде. Белозерский чувствовал облегчение – как всякий человек, поделившийся тем, что его мучит.
– Наверно, я утомил вас длинными экскурсами в историю.
– Все очень интересно. Я мало об этом знаю.
– Постараюсь покороче. Вскоре некоторые из лож начали принимать почетных членов, которые не были каменщиками по профессии. Философов, аристократов, даже членов королевской фамилии. Все они надеялись принять участие в тайных обрядах и познать тайную мудрость каменщиков-масонов. Четверо из членов лож взошли впоследствии на британский трон. Наш великий премьер Уинстон Черчилль тоже был масоном. Главными врагами масонов всегда выступали диктаторы – от Гитлера до Франко, и тот и другой казнили сотни «братьев».
– А Ватикан? Насколько я знаю римские папы неустанно обличали Орден.
– Святейший престол уже признал свою ошибку. В 1965 году Второй Ватиканский собор объявил, что католики уже не будут отлучаться от церкви за вступление в масонские ложи Великобритании. Заметьте, что для Италии и Франции запрет остался в силе. Тамошние ложи склонны к политическим авантюрам и запятнали себя финансовыми махинациями.
– Помню в восьмидесятых годах нашумела история с итальянской ложей «П-2». Их обвинили в подготовке государственного переворота.