Русский десант на Майорку (Русский десант на Майорку - 3)
Шрифт:
– Думаю, нет, она бы сказала. Да мы бы и сами услышали - это же рядом, при открытых дверях. Там было тихо.
– Ну вам с Антонио, положим, не до этого было.
Выпалил - и прикусил язык. Ну что он за дурак, к чему обижать свидетельницу, которая изо всех сил старается помочь?
Маргарита деликатно не заметила глупого выпада, повторила:
– Вот на этот женский крик Антонио и кинулся. Я не успела его удержать, не могла. Я была у самой двери в коридор.
– Почему?
– Ты забыл? Ведь сначала закричал мужчина. Ты бы слышал! А что, если Ингрид бросилась назад,
– Вот и она так думает. Они оба так думают.
– Бросилась назад и столкнулась с кем-то...
– А потом?
– Они вместе пробежали по балкону, потом та, вторая, куда-то исчезла, а моя девочка через ту же пустую комнату выскочила в коридор, ещё пустой, и взлетела по лестнице на четвертый этаж. Когда внизу раздались голоса, спустилась снова, и остальные, кто успел выйти из своих комнат, видели, как она появилась...
– А ты сама?
– Я же оказалась в коридоре раньше всех, слава Богу, одетая...
– И не вызвала подозрений у охранника?
– Господь с тобой, он же схватил убийцу на месте преступления! Зачем только этот дурачок взялся за нож?
– От неосторожности, скорее всего. Ничего не понял, хотел, может быть, помочь лежащему, повернуть его, приподнять... Такое случается. Отпечатки пальцев и всякое такое ему и на ум не пришли, он испугался только за Ингрид.
– Дурачок, - повторила Маргарита, - Славный мальчик, но глупый. Цинично звучит, да?
– Допустим. Но что ты скажешь в полиции? Славный мальчик в беде, а ты единственная его надежда. Его алиби.
Взгляд женщины будто обрел материальную силу. Если бы не ты, прочитал в нем Павел, - я бы ещё подумала, серьезно подумала, стоит ли так подставляться...
– Что уж ты так о нем печешься?
– произнесла она вслух, - Хороший адвокат выручит его и без меня. А мне, если дойдет до Макса...
– Да ведь ему все равно Ингрид расскажет. И может упомянуть, где застала тебя ночью. Полиции-то ни к чему - это же не полиция нравов. Так ты изменишь свои показания? Скажешь правду?
– А надо ли? Мальчик как-нибудь выпутается, вот увидишь. Если узнает Макс...
– Что ты заладила - Макс, Макс... У тебя есть работа, независимый доход. Не пропадешь и без этого... чужого мужа. Я понял бы, если бы ты пыталась сохранить семью, о дочери заботилась, о её душевном покое. Но тут-то ничего этого нет, зачем губить ни в чем не повинного парня?
Маргарита встала вдруг, выпрямилась. "Визит окончен" - означал весь её вид.
– Я поступлю, как считаю нужным, Пауль, - голос прозвучал жестко, Ты уезжаешь послезавтра - у тебя просто не хватит времени применить свои профессиональные знания. Предоставь расследование другим.
Слово в слово говорила и Марина, но у той другие соображения. Нет, с Павлом так нельзя, плевать ему на все, что уводит от истины. его тон был не менее жесток:
– Тогда в полицию иду я. Прямо сейчас. Видишь ли, моя профессия - не дать осудить невиновного, тем более, если я располагаю информацией, необходимой для его защиты. Я в данном случае поступаю, как врач, который обязан оказать помощь заболевшему
– ...Но тем не менее ты не на моей стороне. Что ж, ты меня вынуждаешь, после твоего заявления мне все равно придется отвечать на вопросы полицейских. И я не хочу, чтобы меня вызывали повесткой.
Павел распахнул дверь:
– Если ты готова, поедем. Я тебя подвезу.
Это прозвучало глупо - в гараже отеля стоит принадлежащий его матери красный "вольво", сам же он обычно ездит в Пальму на автобусе. Но ради такого случая готов и такси взять...
Подхватив с дивана большой пестрый пакет, маргарита вышла первой из комнаты, он - следом...
Толстяк-следователь расшаркивался перед сеньорой Дизенхоф, на Павла поглядывал искоса, не в силах, видимо, установить, какая между ними связь. Произнес длинную тираду - благодарил, должно быть, даму за визит, за новую информацию, выражал понимание - да конечно, в присутствии дочери, такой очаровательной сеньориты, госпожа Дизенхоф не могла... Но сведения, предоставленные ею сейчас, чрезвычайно ценны, полностью мняют ход следствия, это очень благородно со стороны сеньоры и он, следователь, со своей стороны гарантирует полную конспирацию...
Так представил себе Павел смысл непонятной ему испанской речи, которую толстяк держал в коридоре. Была бы тут Лиза... Увы, её нет. И вежливо покивав, изобразив на лице некоторое сожаление и пожав протянутую руку, Павел распростился с испанским коллегой, вышел на шумную улицу и остановился в ожидании благородной сеньоры. Любопытно, так ли он понял происходящее?
Следом появилась Маргарита: вид самый невозмутимый. Однако Павел почувствовал: если он сейчас скажет, что ему направо, то она повернет налево. Пытаясь помешать этому, спросил как можно дружелюбнее:
– Ну что, отпустят парня?
– Понятия не имею, - последовал нелюбезный ответ.
– А о чем вы говорили со следователем?
– Я рассказала, как все было. Возможно, он мне и не поверил.
– Чего ж он так долго распинался?
– Воспевал мою красоту. Ну вот, я поступила, как ты хотел - ты доволен? Между прочим, такой способ действий называется шантаж...
Она злится, все ещё злится. Немудрено - Павел обошелся слишком круто с малознакомой дамой, которая приходится ему родной матерью. Надо бы поправить дело, ведь один день всего остался. Послезавтра - дан приказ ему на запад, ей в другую сторону...
– У тебя ещё найдется немного времени для меня?
– спросил он как можно смиреннее.
– Разве я говорила, что спешу?
– Тогда пойдем куда-нибудь, посидим, - Павел обрадовался, хотя поездка на такси почти прикончила его золотой запас. Ну ничего, хватит на кофе...
– Не стоит, - Маргарита отошла от двери участка, остановилась в кружевной тени соседнего дерева, на солнце стоять было жарко, а она, похоже, никуда и не собирается отсюда уходить.
"Значит, здесь и расстанемся", - со стесненным сердцем подумал Павел, - Не так все вышло, как хотелось бы..."