Русский Дьявол
Шрифт:
Каковы бы ни были источники еврейского монотеизма, авторы Ветхого Завета с некоторого момента стали отождествлять Яхве с единым космическим Богом, который воплощал единство противоположных качеств: света и тьмы, добра и зла и т. д. Идея вселенского зла рассматривалась ими в рамках строго монотеистического подхода. Согласно древнееврейской религии, все, что существует на земле и на небесах, и добро, и зло создал Бог. «Я образую свет и творю тьму, делаю мир и произвожу бедствия (Исайя 45:7)», — говорит о себе Яхве. Есть в Библии и упоминание о злом духе от Господа, оно присутствует в рассказе о царе Сауле (I Книга Царств 16: 14–16, 23):
А от Саула отступил Дух Господень, и возмущал его злой дух от Господа. И сказали слуги Сауловы ему: вот, злой дух от Бога возмущает тебя. Пусть господин наш прикажет слугам своим, которые перед тобою, поискать человека, искусного в игре на гуслях; и когда придет на тебя злой дух от Бога, то он, играя рукою своею, будет успокаивать тебя <…> И когда дух от Бога бывал на Сауле, то Давид, взяв гусли, играл, и отраднее и лучше становилось
В III Книге Царств (22:20–23) говорится о духе лживом, которому попустительствует Господь, но по тексту Нового Завета (Иоанн 8:44) лживый дух — это сам Сатана-Дьявол.
В некоторых ситуациях Бог выступает как жестокий и кровавый палач. Когда израильтяне вторглись в Ханаан, Иисус Навин «взял [город] Асор, и царя его убил мечом; и побили все дышащее, что было в нем, мечом все предав заклятию; а Асор сожег он огнем. <…> А всю добычу городов сих и скот разграбили сыны Израилевы себе; людей же всех перебили мечом, так что истребили всех их; не оставили ни одной души» (Навин 11: 10–15). Израильтяне считали, что такова воля Яхве. Ханаанеи отчаянно защищались, и отвагу им придавал, как это ни покажется странным, тоже еврейский Бог: «Ибо от Господа было то, что они ожесточили сердце свое и войною встречали Израиля, для того чтобы преданы были заклятию и чтобы не было им помилования, но чтобы истреблены были так, как повелел Господь Моисею» (Навин 11:20). Итак, Яхве повелел завоевать Ханаан, затем приказал ханаанеям сопротивляться и, наконец, сделал так, чтобы они погибли от руки избранного народа. Такой безнравственной акции естественно было ожидать от Змея или его потомков, но уж никак не от самого Бога.
Еще более тень Бога проявляется в Книге Исхода, когда Господь пытается умертвить Моисея при его возвращении в Египет: «Дорогою на ночлеге случилось, что встретил его Господь и хотел умертвить его. Тогда Сепфора, взявши каменный нож, обрезала крайнюю плоть сына своего, и, бросив к ногам его, сказала: ты жених крови у меня. И отошел от него Господь» (Исход 4: 24–26). Во Второзаконии (32: 41–42) Яхве предстает как кровожадный бог войны:
Когда изострю сверкающий меч Мой, И рука моя примет суд, То отмщу врагам Моим, И ненавидящим Меня воздам. Упою стрелы Мои кровью, И меч Мой насытится плотью, Кровию убитых и пленных, Головами начальников врага.В беспощадной природе Яхве в допророческий период развития еврейской религии отражены грубые обычаи кочевников и завоевателей того времени. Среди множества богов, почитавшихся в Ханаане (Древней Палестине), Яхве не занимал выдающегося положения. Евреи нередко отрекались от Него в пользу чужеродных Баалов и Астарт. Но во все времена Яхве оставался опорой древнееврейской веры, ориентировавшейся на единобожие.
После VI века до н. э. евреи три века были под властью персов, исповедовавших зороастризм. Это новое религиозное учение сложилось на иранской почве в VII–VI вв. до н. э. и было названо по имени его основателя Зороастра, или Заратуштры. Оно являлось своеобразным развитием учения древних ариев. Согласно этой религиозной концепции, Ормузд — бог добра, олицетворение света, жизни и правды, существовал еще до сотворения мира и пребывал в непрерывной борьбе с Ариманом — носителем зла, мрака и смерти. Человек создан Ормуздом, но свободен в своих мыслях и поступках и поэтому доступен воздействию зла. Однако его долг — помыслами, словами и делами бороться против Аримана и его помощников — духов зла. И в конечном итоге добро одержит полную победу над злом. В отличие от индоарийских текстов, священные книги древних иранцев значительное место уделяют деяниям темных сил, они содержат первые разработки темы «рая и ада». Но вот что интересно — два противника, два носителя противоположных начал, в сущности, носят одно и то же имя, записанное в индоевропейском и славянском вариантах. Его можно перевести как Арий-муж (английское man= славянское муж). В учении Зороастра арийский бог Яр (Ярила, Арей) разделился на враждующие темную и светлую половины. В этом, в общем-то, и заключается ключевая идея новой религии.
Зороастризм повлиял на древнееврейских авторов. Они разделили некогда единое Божество на добрую и злую половинки, но при этом и не отказались от концепции монотеизма! В результате на страницах Библии родился оригинальный образ Сатаны — мятежного сына Бога, ставшего Его главным антагонистом. Известный современный исследователь Джеффри Бартон Рассел пишет в книге «Дьявол»: «Древнееврейская религия занимает промежуточную позицию между индуистским монизмом (ведизмом. — А. А.)и зороастрийским дуализмом. В ней отвергается идея о том, что зло, так же как и добро, происходит из божественной природы; напротив, она избегает зла и отрицает его. Но эта религия отказывается также признать разделение двух начал, упорно настаивая на том, что можно поклоняться лишь одному Богу, ибо существует один и только один Бог. Быть может, противоречивость и двусмысленность древнееврейской религии являются не столько ее недостатками, по сравнению с ясностью и последовательностью индуизма и зороастризма, сколько ее преимуществами, поскольку они свидетельствуют о некотором творческом напряжении. Эта концепция
В свете обнаруженного влияния зороастрийского учения на формирование библейских образов интересно сравнить происхождение и значение имен Бога и Его противника. В Ветхом Завете встречается не менее ста наименований Бога, таких как Elohim — «Бог», Adonay — «Господь мой», El Shadday — «Бог всемогущий», или «Всевышний», Zebaot — «Саваоф», «[Господь] воинств». Но все эти имена следует отличать от имени Яхве — того единственного имени, с которым сам Бог открылся человечеству. Яхве — наиболее характерное для Библии наименование Бога: оно встречается в Ветхом Завете около 6700 раз. (Для сравнения: имя Элохим встречается около 2500 раз, а имя Адонай — около 450 раз.) Культ священного имени Яхве занимает в Библии совершенно исключительное место. Книга Исхода (3:13–15) приписывает открытие этого имени Моисею. Бог явился ему на горе Хорив, когда Моисей увидел куст, который горел и не сгорал:
«И сказал Моисей Богу: вот, я приду к сынам Израилевым и скажу им: «Бог отцов ваших послал меня к вам». А они скажут мне: «как Ему имя?» Что сказать мне им? Бог сказал Моисею: Я есмь Сущий. И сказал: так скажи сынам Израилевым: Сущий послал меня к вам. И сказал еще Бог Моисею: так скажи сынам Израилевым: Господь, Бог отцов ваших, Бог Авраама, бог Исаака и Бог Иакова, послал меня к вам. Вот имя Мое на веки, и памятование о Мне из рода в род».
Понимание точного смысла этого признания крайне затруднено. Дело в том, что употребленное здесь еврейское выражение, касающееся имени Бога и переведенное на греческий и славянский языки как «Я есмь Сущий», буквально означает «Я есмь Тот, Кто Я есмь». Это можно воспринять как формулу, указывающую на нежелание говорящего прямо ответить на поставленный вопрос. Иными словами, повествование может быть понято не как откровение Бога, а как указание на то, что в человеческом языке нет слова, которое было бы «именем» Бога в еврейском понимании — то есть неким всеобъемлющим символом, полностью характеризующим его носителя. Ответ Бога Моисею в такой интерпретации имеет тот же смысл, что и отказ Бога назвать свое имя Иакову (Бытие 32: 24–29).
Значение самого священного имени Яхве представляет большие затруднения для толкователей и переводчиков. Все они сходятся в том, что изначальный смысл этого имени однозначно установить невозможно, и все научные толкования его этимологии — не более чем гипотезы. Даже огласовка составляющих его четырех букв является гипотетической. Это объясняется, в частности, тем, что после вавилонского плена, во всяком случае не позднее III века до н. э., евреи из благоговения перестали вообще произносить священное имя Яхве, которое стало восприниматься как собственное имя Бога. Лишь однажды, в день Очищения (праздник Иом Кипур), первосвященник входил в святая святых, чтобы там произнести это священное имя. Во всех же прочих случаях его заменяли на Адонай или другие имена, а на письме обозначали четырьмя согласными YHWH — так называемый священный тетраграмматон, — которые, однако, не произносили: даже комбинированное обозначение Адонай Яхве (Господь Яхве) читалось как Адонай Элохим (Господь Бог). В III–V веках память о произношении тетраграмматона сохранялась, — греческие авторы этого периода воспроизводили его как Йавоэ, Йаоваи (Климент Александрийский), Йаэ, Йае (Ориген) и Иабэ (Епифаний Кипрский), а латинские как Иахо (Иероним), однако впоследствии правильное его произношение забылось. С XVI века ученые на Западе стали применять искусственную вокализацию Иегова, появившуюся в результате добавления к согласным YHWH гласных из имени Адонай, и только к середине XIX века ученые остановились на версии, что тетраграмматон следует читать как Яхве. Хотя такое чтение имени считается в современной библеистике общепринятым, сохраняются значительные расхождения в его толковании.
Большинство исследователей тем не менее сходится во мнении о том, что это имя связано с еврейским глаголом «hayah», означающим «быть», «существовать», «иметь бытие», и что само имя означает «Я есмь».
Христианские писатели и богословы пытаются проникнуть в тайну имени Бога, совершенно игнорируя возможность его непосредственной связи с древней языческой традицией. Они считают Яхве Богом израильского происхождения и все свои лингвистические гипотезы относительно интерпретации его имени строят на основании древнееврейского языка. Между тем исследователи ближневосточной мифологии уже давно обратили внимание, что доеврейское население Палестины и Сирии почитало бога со схожим именем. Жители Угарита называли его Йаву, а финикийцы, проживавшие в городе Берите, — Йево. Наличие общих религиозных и мифологических представлений древнейших евреев и народов аморейско-ханаанского культурного круга никого не должно удивлять. Оно объясняется влиянием последних на поселившихся там евреев. Потомки Авраама переняли часть религиозных верований древних ариев. В качестве покровителя израильских племен, а затем и созданного в Палестине еврейского царства они выбрали бога Йево-Йаву, которого их дети впоследствии стали называть Яхве-Иегова. В первой половине IX века до н. э. в еврейском обществе началось движение за признание Яхве не только верховным Богом евреев, но и вообще единственным истинным Богом, то есть борьба за утверждение единобожия, монотеизма. Окончательно еврейский монотеизм утвердился позже, и со времени его оформления (середина I тысячелетия до н. э.) еврейская религия обрела подлинную самостоятельность. Но выросла она на арийско-праславянской почве, вот что до сих пор не понимают (или игнорируют?) современные исследователи Библии.