Русский фронт Первой мировой войны

Ростунов Иван Иванович

В начале апреля стали подтверждаться предположения штаба Юго-Западного фронта о том, где на самом деле противник готовил нанести свой удар. 7 (20) апреля пленные австрийцы показывали, что в районе западнее Горлице «они видели отдельных германцев, слышали, будто бы сюда скоро прибудут германские части»⁵³⁹. 14 (27) апреля войсковая разведка отмечала начавшуюся перегруппировку войск под Горлице. Смена частей неприятеля происходила систематически по ночам. Было известно также, что австрийские части сменялись германскими. В сводке за 9 (22)—15 (28) апреля полковник Дитерихс записал, чтоаген тура и войсковая разведка указывали на сосредоточение австро германских сил с целью развития «в направлении Горлице решительных операций» ⁵⁴⁰.

В последующие дни продолжали поступать данные об усилении противника у Горлице. Пленные рассказы вали о прибытии германских войск с французского фронта. Стала известной и дата перехода противника в наступление — в ночь на 19 апреля (2 мая) ⁵⁴¹.

Русское командование принимало меры с целью укрепления своего положения у Горлице. Так, 10 (29) апреля главнокомандующий фронтом отдал директиву, которая предписывала пере двинуть в западном направлении ряд частей и соединений «ввиду обнаруженного сбора противника у Горлице»⁵⁴². В тот же день он приказал «для полного упрочения нашего расположения между Карпатами и Вислой» ⁵⁴³ наметить вторую линию обороны: устье Ниды, Пильзно, Змигрод, Мезолаборч. Большая работа по отражению готовящегося удара германо-австрийцев нод Горлице велась в частях и соединениях 3-й армии. Но все эти меры были несколько запоздалыми.

2

Наступление германо-австрийских войск началось в 10 часов утра 19 апреля (2 мая). Общей атаке предшествовала мощная артиллерийская подготовка, длившаяся около суток. Можно счи тать, что события Горлицкой операции прошли в своем развитии три этапа. Первый из них — с 19 апреля (2 мая) по 23 апреля (6 мая) — включал прорыв армией Макензена обороны 3-й армии в район Горлице и отход русских войск к р. Вислока. Второй этап — с 24 апреля (7 мая) по 30 апреля (13 мая) —охватывал оборонительные действия 3-й и 8-й русских армий в между* речье Вислоки и Сана. Третий этап — с 1 (14) по 9 (22) июня — составляли бои на рубеже р. Сан и отход русских войск за Львов.

В первый день операции на правом крыле 3-й армии, на участке 9-го корпуса, противник начал активные действия около часу ночи. Русские оказывали упорное сопротивление. Враг предпринял несколько атак и даже доходил до проволочных заграждений, но каждый раз с большими потерями отбрасывался назад огнем артиллерии. Наступление его замерло, не получив развития. Лишь па самом крайнем правом фланге, где оборонялись ополченские дружины, части австро-венгров сумели форсировать Дунаец.

Основные события развернулись на направлении главного удара германских и австро-венгерских войск в районе Горлице. Вся тяжесть боев выпала на левофланговую 70-ю дивизию 9-го корпуса и правофланговые 31-ю и 61-ю дивизии 10-го корпуса. После кровопролитной борьбы врагу удалось вклиниться на стыке 9-го и 10-го корпусов в оборону русских. Левый фланг 9-го корпуса (70-я дивизия) отошел. Командир 10-го корпуса приказал отвести на вторую позицию войска своего правого фланга (31-ю и 61-ю дивизии).

В сложившихся условиях было особенно важно обеспечить устойчивость 10-го корпуса. Радко-Дмитриев передал командиру корпуса свой резерв — 63-ю пехотную дивизию (четыре полка) и бригаду 81-й дивизии (два полка) ⁵⁴⁴. На стык 9-го и 10-го корпусов, где обозначился прорыв, были двинуты крупные силы конницы — 3-я Кавказская, 3-я Донская и 2-я Сводная казачьи и 16-я кавалерийская дивизии. С целью более четкого управления войсками на смежных флангах 9-го и 10-го корпусов там был образован отряд генерала Н. Г. Володченко.

Эти меры Радко-Дмитриев, очевидно, не считал достаточными. Информируя о них Иванова, он высказывал предложение о целесообразности передачи ему 3-го Кавказского корпуса, находившегося в резерве фронта. «... Считаю крайне необходимым, — говорилось в телеграмме, — поддержать 10-й корпус частями 3-го Кавказского корпуса, а потому прошу разрешения о немедленном отправлении на линию Ясло, Змигрод этого корпуса с предоставлением его в мое распоряжение»⁵⁴⁵.

Иванов удовлетворил эту просьбу, приказав 3-му Кавказскому корпусу поступить в состав 3-й армии. При этом он подтвердил «требование верховного главнокомандующего, чтобы Кавказский корпус действовал совместно, а не разбрасывался по разным участкам»⁵⁴⁶.

С передачей 3-го Кавказского корпуса в распоряжение Радко-Дмитриева генерал Иванов не имел больше свободных резервов. Он обратился в Ставку с просьбой направить к нему хотя бы одну дивизию Северо-Западного фронта. 20 апреля (3 мая) верховный главнокомандующий приказал Алексееву перевезти 13-ю Сибирскую дивизию в Мелсц с назначением обеспечивать правый фланг 3-й армии. А впредь вел. кн. Николай Николаевич предлагал «изыскивать способы подкрепления угрожаемых участков собственными средствами Юго-Западного фронта» ⁵⁴⁷.

Планируя военные действия на 21 апреля (4 мая), Радко-Дмитриев решил воспользоваться подходом 3-го Кавказского корпуса, чтобы решительным переходом в наступление отбросить противника на запад. Эта задача возлагалась на группу в составе 10-го и 3-го Кавказского корпусов под общим командованием командира 3-го Кавказского корпуса генерала В. А. Ирма нова. Отряд Володченко должен был энергичными действиями па участке между смежными флангами 9-го и 10-го корпусов способствовать наступлению группы Ирманова. Задачи 9-го и правого фланга 24-го корпусов сводились к обеспечению контрудара. Левому флангу 24-го корпуса и корпусам, оборонявшимся в Карпатах (21-му и 12-му), предстояло прочно удерживаться на занимаемых позициях⁵⁴⁸. Отрицательным в решении командарма было то, что предусматривалось нанесение фронтального удара, выполнение которого для войск группы Ирманова было пе под силу. Совершенно нереальным был переход к наступательным действиям частей 10-го корпуса, которые понесли большие потери и еле сдерживали натиск превосходящего врага.

События 21 апреля (4 мая) отличались большой напряженностью. Противник настойчиво стремился развить прорыв па стыке 9-го и 10-го корпусов. Макензен вводил в действие свои резервы. Контрудар группы Ирманова не состоялся. 10-й корпус, отряд Володченко и 70-я дивизия 9-го корпуса были настолько серьезно расстроены, что, по словам комапдарма, представляли собой «только слабые остатки» ⁵⁴⁹. После упорного, мужественного сопротивления, стоившего противнику больших потерь, они вынуждены были оставить позиции. Подход 3-го Кавказского корпуса послужил только для прикрытия их отступления. Командование 3-й армии действовало нерешительно. Оно не сумело организовать мощного флангового контрудара. Войска бросались в лобовые контратаки для ликвидации отдельных прорывов.

Радко-Дмитриев не был уверен в благоприятном исходе боевых действий и впервые поставил вопрос об отходе на новые рубежи. В первой половине дня он докладывал Иванову, что обстановка на участке 10-го и левого фланга 9-го корпусов очень тяжелая и что, вероятно, «придется отойти па правый берег Вислоки»⁵⁵⁰. Вскоре, получив дополнительные сведения о том, что и левый фланг группы Ирманова оттеснен, он донес: «При таком положении нам нельзя будет удержаться и на линии Дом-брова, р. Вислока, Змигрод, Мезолаборч и надо видеть в этой линии лишь переходное положение на следующую линию, которая, по моему мнению, может быть значительно северо-восточ нее, примерно Санок, Кросно, Пильзно, Домброва, устье Ду пайца» ". Не дожидаясь ответа на свой доклад, Радко-Дмитрисв отдал приказ цептру армии (отряд Володченко, группа Ирманова и 24-й корпус) в ночь на 22 апреля (5 мая) отойти на рубеж р. Вислока от Пильзно до Мисцова (южнее Змигрод) ¹⁰°. Правый фланг (9-й корпус) пока оставался в прежнем положении, по днем 22 апреля предполагалось отвести и его. Командарм «поставил себе задачей вывести их из горного райопа, заняв линию Змигрод, Мезолаборч» ^{551 552 553}.