Русский хан. Дилогия
Шрифт:
– Я не против, позвони мне часа в три, – и назвала номер телефона. – Запомнишь?
– Конечно.
Мы расцеловались, и я покатил в нашу поликлинику – нужен больничный лист, а то получу в трудовую нехорошую статью. Оно мне надо?
В поликлинике, с трудом, но попал к участковому – пришлось применить гипновнушение и сунуть сотку в карман ее халата. Забрав больничный, поехал на завод, одним махом получил расчет и трудовую с нужной записью – уволен по собственному желанию.
По пути прихватил в магазине кое-чего из продуктов, домой явился с большой набитой
– Владимир, ты так ничего и не рассказал, что нас ждет?
– Война, Семен, самая страшная – Великая отечественная.
– Командир, нам не привыкать.
– Все верно, но мне кажется, ничего случайного с нами не произошло и не произойдет. Кто-то или что-то забрасывает нас в определенные времена, с целью, для меня пока непонятной вариантов много.
– Поживем – увидим, хан.
Отобедали, и я позвонил Наташе, она подтвердила – Эля согласна.
– Ну и ладушки, мы забираем вас у дома «Туриста» в семнадцать тридцать. До вечера. Семен, сегодня едем в Чернолучье, твоя Эльвира тоже будет.
– Так это здорово, нужно прихватить с собой чего-нибудь.
– Я продуктов взял, а ты сгоняй в магазин, купи пару бутылок шампани и полусухого.
– Яволь, командир.
Позвонил Игорю, после обоюдных приветствий обрадовал хорошей новостью – нашел через третьих лиц нужного человека.
– У него есть то, что ты заказывал. Запиши телефон.
– Диктуй номер, запомню.
Попрощались, и я связался с торговцем оружием. Переговорили, договорились о встрече на следующий день в карьере, по два человека с каждой стороны. Слегка напряг его кавказский акцент.
– Ладно, разберемся на месте.
Пришедший Семен, поставив вино в холодильник, сказал:
– Давай гитару с собой возьмем, девочек повеселим.
– Точно, ешкин кот – вот же она, родная, на ковре висит. Совсем про нее забыл.
– Что-то домой захотелось, в Казань.
– Ага, там тебя Елена Прекрасная заждалась поди.
– Да уж, – машинально потер щеку Семен, на которой частенько оставались следы семейных баталий.
Я глянул на часы – время.
– Подгоню машину, загрузимся и вперед, за девушками.
По дороге в центр сообщил Семену:
– Завтра встреча с поставщиком, «маслят» подкинет. У нас осталось всего по пять магазинов, а стрелять придется много.
– Не дай бог, – Скуратов суеверно сплюнул трижды через левое плечо.
– Сам не хочу.
Задумался. Не может быть, чтобы здесь наша миссия состояла в том, чтобы помочь в помощи родителям преодолеть будущий кризис.
«Может, основная задача – наш с Наташей будущий ребенок», – размышлял я про себя. Но в пекло войны зачем нас совать? Вряд ли мы вдвоем кардинально изменим ход военных действий. Гадание на кофейной гуще, пустая трата времени.
– Ты чего меня за рукав дергаешь?
– Командир, ты, когда в себя уходишь, не убегай далеко. Мы приехали.
К остановке подъехали за пять минут до назначенного времени. А вот и наши ласточки – сели, защебетали. «Волга», чуть слышно урча мотором, вынесла нас
– Народ, предлагаю вначале на речку, а потом за стол.
– Мальчики, мы купальники забыли.
– Ничего страшного, мы не будем подглядывать, тем более все уже видели.
Притворно-негодующий писк, и коллектив скатился по лесенке на пляж. Вода за день хорошо прогрелась: течение в протоке гораздо медленней, чем в основном русле. Конечно, сравнивать нынешний Иртыш с тем, что в тринадцатом веке, просто некорректно – день и ночь. До чего, паскуды, речку довели! Партийные функционеры, осиновый кол им в глотку, издевались над природой как хотели. Придет время, и она ответит тем же.
Девушки, искупавшись за кустиками, присоединились к нам позагорать. Пристали ко мне, вот дай им рассмотреть татуировку.
– Ну смотрите, за показ денег не берут. Наташка вдруг заявила:
– У тебя тигр на груди живой. Мы все рты пооткрывали.
– Наташенька, иди сюда, в тенек, солнышко тебе, наверно, голову напекло?
– Вот только не надо из меня дурочку делать, – рассердилась девушка. – В прошлый раз у него другое выражение морды было, я точно помню.
Глазастая девчонка, мы с Семеном переглянулись. Она права на все сто, я сей фокус давно заметил. В свое время потребовал объяснений у Карчи, но стервец, по обыкновению, прикинулся дураком, и вразумительного ответа я не дождался.
– Да, ты права, Наташенька, у него, кстати, иногда глаза красным огнем полыхают, – я говорил чистую правду.
Девушка посчитала мое высказывание за неудачный прикол и негодующе фыркнула.
Голод сорвал нас с пляжа, понеслись домой. У ворот лежал смешной песик, черно-белого окраса: небольшого росточка дворняга с умными глазами.
– Заходи в гости.
– Ты его знаешь, Наташа?
– Конечно, соседская собачка, зовут Жучок.
– И у нас в деревне собака жила с такой кличкой, славный был песик, жаль, погиб после нашего отъезда. Хватит о грустном. Девушки, на кухню – готовьте ужин, продукты в холодильник.
– А что будут делать мужчины? – с невинным видом поинтересовалась Эля.
– У мужчин другая тяжелая работа, они займутся рассуждениями о бренности бытия и будут думать, как облегчить жизнь вам, дорогим женщинам.
Эля расхохоталась и убежала.
– Ну, командир, ты даешь, тебе политруком в армии служить.
– Думай, что говоришь, пойдем лучше по «соточке» примем. Гитару взял из машины?
– Нет.
– Тогда я в гараж, а ты на кухню, за коньяком.
Когда за нами пришли девушки, то они застали интересное зрелище. Мы с Семеном пели под гитару, а Жучок, забравшись на стул и закрыв глаза, самозабвенно нам подвывал. Девчонки ухахатались – потом весь вечер подкалывали нас по поводу хорового пения.