Русский характер

Татьяна Бальжинимаевна Хамаганова, бурятка, проживает в г. Улан-Удэ Республики Бурятия Дальневосточного региона. Она – телевизионный режиссер, член Союза журналистов России, Гильдии межэтнической журналистики России, действительный член Евразийской академии телевидения и радио, член Интернационального Союза писателей.

В 2001 г. ее авторский

телефильм «Во глубине Сибири» на конкурсе в Париже, объявленном ЮНЕСКО (ООН), стал поводом признания этнокультуры старообрядцев (семейских) Бурятии «Шедевром духовного и нематериального наследия человечества». Лауреат премии Союза журналистов России, лауреат и дипломант многих международных, российских и республиканских конкурсов и телефестивалей. Заслуженный работник культуры Республики Бурятия, входит в «Золотой фонд женщин Сибири».

Татьяна пишет на двух языках: русском и бурятском. В своих произведениях автор утверждает, что не бывает безвыходных ситуаций, если есть у человека доброта, любовь, всепрощение и его никогда не покидает чувство юмора.

– Перекур, ребята! – зычным голосом крикнул наш бригадир.

Ребята – это мужики, из которых самому юному далеко за сорок. Они побросали вилы и степенно направились в домик на курьих ножках. Хотя солнце не жалело лучей, на улице стоял ядреный мороз, отчего снег блестел так, что глазам больно глядеть на него. Степь, лысые холмы, горы вдалеке белели и сверкали первозданной чистотой. На душе от этой красоты было покойно и хорошо.

Вру, самый молодой – это я, студент сельскохозяйственной академии, а мужики – местные дядьки. Закинуло меня сюда на практику потому, что учусь на зоотехника. Многие мои однокурсники разъехались на каникулы по домам, чтобы двух зайцев убить: погужеваться у родителей под боком и будто практику пройти там же. Понятное дело, что справку о прохождении практики возьмут у директора местного СПК или у фермера какого-нибудь – и все дела. А я городской. Родители живут там же, где моя альма матер, хуже того, почти рядом, через одну остановку. Сами понимаете, став студентом после школы, я ничего не поменял, кроме системы обучения. Вот и решил жизнь разнообразить. Еле уговорил родителей отпустить меня на вольные хлеба.

В этой деревне под названием Черемшанка оказался абсолютно случайно. А дело было так. Собрал, значит, я свой рюкзак. Получился он довольно увесистым, хотя положил самые необходимые вещи и, твердо пообещав родичам, что позвоню, как только окажусь на месте, пошел на автовокзал.

Для себя решил: сяду на первый же маршрутный автобус и уеду куда глаза глядят, авось, куда-нибудь прибуду, везде люди-человеки, не на остров необитаемый закинут. Приехав на вокзал, увидел множество больших автобусов и еще больше маршрутных микроавтобусов, или, как в народе называют их, «микриков». Глаза разбежались. Стою и думаю, на какой бы сесть. А частники зазывают пассажиров, обещая фантастическую скорость и в то же время абсолютную безопасность.

– Посторонись! Чего на дороге встал, столбняк нашел? – веселый мужичонка, увешанный, как ишак, сумками разного калибра, промчался мимо меня и исчез в недрах здания вокзала. Я решил последовать за ним. В просторном зале было немноголюдно и оттого гулко. В ряд

выстроились окошки с надписью «Касса». Возле каждого окошечка толпился народ в три-пять человек. Мужичок для чего-то быстро обежал все кассы, потом вернулся к первой и успокоился так же внезапно, как и появился. Я пристроился за ним. Минуты через три он резко обернулся ко мне и спросил:

– Куды едешь, парень?

– Туда же, куда и вы, – ляпнул от неожиданности я.

– Откель знаешь, куды я еду? – осклабился тот.

– Ну, так решил, – более уверенно ответил я.

– Случаем ты не террорист? – доверительным шепотом спросил он.

– С чего вы взяли? – удивился я.

– Не для чего, чего иного, как прочего другого, – пропел мужик.

– Не понял чего-то, – насторожился я.

– Не для чего, чего иного, прочего другого, а для единого единства и дружного компанства, – хлопнул он меня по плечу.

– А куда вы едете? – решил я вернуть мужика к понятному языку.

– Не кудыкай, дороги не будет! – вдруг обиженно промолвил тот. – В Черемшанку, куда ж боле? Дом-то мой тама!

– И я в Черемшанку, – обрадовался я.

– Ну, тады надо познакомиться, – подал руку мужик. – Как тебя кличут-то? Чегой-то я запамятовал.

– Алексей я, – пожал руку ему.

– Алёша – три гроша, шейка – копейка, алтын – голова, по три денежки – нога: вот и вся ему цена, – засмеялся тот.

– А вас как зовут? – я уже не обижался на него. Понял, что по-другому он не умеет общаться.

– Какой хитрый малец, все ему подавай с разбегу! И вправду диверсант засланный, – прищурив глаза, вдруг промолвил он.

«Да, с таким не заскучаешь», – подумал я про себя, удивляясь его нелогичной эмоции. Вслух сказал:

– Не хотите говорить, и не надо, сами пожелали познакомиться.

– Авось да небось, да как-нибудь, – ухмыльнулся мужик. – Акимыч я! Годится?

– Годится.

– То-то же! Еще бы не годился! – хохотнул Акимыч. – Слышь, Лёха, а чего к нам надумал? У нас ведь, окромя хромой коровы, тощего кабана со свиным рылом да двух курей без петуха, больше нетутя ничего.

– Я не лично к вам еду, а в вашу деревню, – растерялся я.

– Кабы знать да ведать, где ныне обедать, – сказал мужик.

Тут и очередь наша подошла к кассе. Мы без приключений купили билеты до загадочного села Черемшанка и вышли на улицу. К моему великому удивлению, площадь перед зданием вокзала была уже изрядно набита народом. С узелками, чемоданами, сумками люди озабоченно сновали туда-сюда в полном беспорядке, по одной им известной траектории.

– Вперед, Лёха, на поиски машины! – бросил клич Акимыч и исчез в толпе. Меня тоже охватила непонятная тревога, и я ринулся за ним, зажав в руке вожделенный билет.

Акимыч чувствовал себя в толпе как рыба в воде, пролезал со своим грузом в любую «щель». Мне пришлось порядочно поработать локтями, чтобы не отстать от него. Как всегда, неожиданно тормознул он возле невзрачненького автобуса.

– Вот и наш «мерседес», – сказал он, удовлетворенно потирая рукой вспотевший лоб. – Отдышись, парень, посадка ишо не началася. Счас подойдет крикливая бабенка и начнет всех сажать на длительный срок.

– По какой статье? – спросил я, оценив его шутку.

– Не каркай! – зыркнул в мою сторону Акимыч и сплюнул сквозь зубы.