Русский лабиринт (сборник)
Шрифт:
Моя «ромашка» успела за пару часов многое, если не сказать – все. Ну это и понятно, девчонки хоть немного успели подремать в бане, а вот меня после ласк неуклонно понесло в объятия Морфея. Но, не предусматривая никакой, даже теоретической возможности подмочить две мужские репутации сразу – десантную и столичную (а к москвичам в остальной России всегда пристрастны), я, посмотрев на часы, твердым голосом приказал одеваться.
– Ну… давай еще немножко поваляемся, – мило закапризничила прелестница, не желая вылезать из теплой (я бы сказал – горячей) постельки.
Но дисциплинированность – мое второе имя, поэтому к Хайдару, ожидавшему нас в холле, мы вышли с немецкой точностью, минута в минуту в оговоренное время… Юру же, никоим образом не могущего служить образцом самодисциплины, пришлось будить стуком в дверь, ибо полчаса звонков по внутреннему
Но не в этом дело. На катер мы поехали все вместе, включая Хайдара, а Игорь пригласил еще и свою жену. Как я понял, именно жена заправляла семейным бизнесом, а Игорь осуществлял роль водителя и охранника. Но дело, опять же, не в этом. Катер оказался солидной посудиной, с кают-компанией и большим столом на палубе. Капитан, сейчас не помню точно, как его звали, кажется, Миша, с помощником отдали швартовы, и мы вышли на открытую байкальскую воду.
Да, ребята, Байкал – это что-то! Обрамленный оправой Саянских гор, это редчайший бриллиант чистой, самой чистой воды. Во всех смыслах. Водители заливают воду прямо из озера вместо дистиллированной, да что заливают – ее разливают прямо в бутылки, без очистки. Прозрачна настолько, что взгляд проникает аж на сорок метров. Зимой даже услуга есть – подледное плавание, и говорят, рисунок башмака снизу виден через лед, а толщина льда – четыре метра… На льду же привязывают тросом запаску к джипу и на запаске катают экстремалов. Сама же зима из-за влияния огромной массы воды на климат заметно теплее, чем, скажем, в том же Иркутске. Из-за низкой температуры воды испарение с поверхности озера очень незначительное, и поэтому небо над Байкалом почти всегда чистое, без облаков, такое же глубокое и прозрачное, как и само озеро. А байкальская глубина – максимальная за полтора километра, а какая ширь – нет, такое озеро может идти к лицу только красавице России.
Рыбачить было решено у острова, а пока мы развлекались стрельбой по пластиковым бутылкам – такой сервис там тоже есть. Кстати, попасть не так уж просто – волна не только качает цель, но и прячет ее из вида. Но десант и тут не подкачал. Только врожденная скромность, о которой я могу говорить часами, не позволяет мне сейчас уточнять, кто поразил большинство целей. Потом, за столом, разлив для согреву из взятых Хайдаром на остров запасов бутылочку беленькой, мы под рассыпчатого сагудая (вид местной рыбы) стали травить свежие анекдоты, которых, как выяснилось, и Хайдар и Игорь знали предостаточно. Девушки рыдали от хохота, чайки, кружившие над нами, по-моему, тоже.
Миша принес из кают-компании пледы.
– Накиньте, девчонки. Сейчас сарма дуванет, озябнете.
Я переспросил, оказалось, сарма – название резкого ветра, дующего из ущелий. Миша, видя мой интерес, присел к нам за стол.
– Хотите, я вам про Байкал расскажу?
– Конечно, конечно. Мы – с удовольствием, – ответил я за всех и не ошибся.
Все-таки людьми славна Россия, а не только нефтью с лесом. Миша рассказывал так увлеченно, что мы слушали, как в другие времена дети слушали былины. А любовь к родным местам только и делает человека гражданином. Вот на таких, как Миша, неравнодушных, и стоит Россия. Ну и на десантниках, конечно.
Между делом мы подошли к острову, где ничто не выдавало его обитаемости, кроме небольшого деревянного причала. Августовское щедрое солнце освещало верхушки елей, приветливо кланявшихся под ветром в нашу сторону, и казалось, что кончики елей голубовато искрились. Кинув якорь метров в пятидесяти от берега, мы начали разворачивать рыбалку. Миша принес спиннинги, но ловить предполагалось не на блесну, а на «кораблик». Ну, рыбаки знают, что это такое, для остальных коротко скажу, что «кораблик» – такое устройство из дерева, поплавок, обладающий мореходными качествами, имеющий способность оставаться на месте, несмотря на течение. Пока московские гости, то есть мы с Юрой, с умным видом стояли со спиннингами в руках, то подтягивая, то отпуская наши «кораблики», за столом веселились без нас. Солнце стало клониться к Саянам, будто там в каком-нибудь ущелье у него был ночлег. Заметно похолодало, ничего не клевало, и через некоторое время рыбалить надоело, тем более потянуло в общество. Я оглянулся и увидел, что о нас почти забыли, мужики продолжали развлекать женщин анекдотами, «ромашки» по нам явно не скучали. Мы смотали лески,
– А что-то десант давно не плескался, – достаточно громко, чтобы обратить внимание ветреных дам, молвил я и начал раздеваться догола.
Эффект был достигнут, дамы заверещали, что, мол, вода совсем ледяная, что мы и так герои, и все в таком духе. Ну не отменять же в самом деле такое действо, и я голышом (все уже были свои) сиганул с борта. Уже купавшись накануне, я подозревал, что будет холодно, но так…Одно дело разгоряченным, после бани и водки и совсем другое – просто после водки. Однако, кляня себя в душе за показуху, я сделал пару десятков красивых размеренных гребков кролем и вернулся к борту, но уже баттерфляем. Не из пижонства, а из-за леденящего холода, который запросто мог привести к судороге. Подняв меня на борт, мне тут же поднесли стакан водки, а обе «ромашки» принялись меня кутать в свои пледы. Надо сказать, что восторг, лучащийся из их глаз, согрел меня куда больше, чем стакан, о край которого я страшным усилием воли заставил себя не клацать зубами. Под охи и ахи дам я оделся и триумфально прошел к столу, где Миша и Хайдар (помощник был в рубке) уважительно пожали мне руку и тут же снова налили, чтобы выпить за лучших представителей Москвы. Но не успели мы сдвинуть стаканы, как на время упущенный мной из вида Юра крикнул позади «Есть купол!», мы обернулись, но увидели только мелькнувшую голую задницу и брызги, взлетевшие над бортом, – Юра решил повторить мой подвиг. Уже без восторгов, а больше с досадой мы все скучковались на юте (корма). Юра явно заплыл далековато (специально, наверное, дальше меня), но не рассчитал обратной дороги. Тут все заметили, что на поверхности озера метрах в двадцати распласталась скатом какая-то солдатская шинель, Юра признался мне позже, что именно это и решило его последние сомнения, в нем сработал какой-то инстинкт – достать что-то из воды. До шинели он, правда, не доплыл и повернул обратно. И все бы ничего, да для таких подвигов нужно плавать с детства (я-то вообще, как говорят, «в воде родился»), а этого «героя» затянуло под катер.
– Цепляйся за что-нибудь! – завопил Миша (ему, если что, отвечать первым как капитану), готовя конец.
Конец, если кто глупо захихикал, это флотское название каната. Но Юра почему-то не стал хвататься ни за конец, ни за наши опущенные вдоль борта руки.
– Вылезай, блин, околеешь, – теряя терпение, крикнул Миша.
– Не…нор-р-м-м-мально…вс-се, н-не холл-л-лод-д-дно, – стуча зубами, заверил Юра из-под катера.
– Хорош, вые…ся, – на правах товарища стал урезонивать я, – погеройствовал, и будет. Кроме меня, все волнуются.
– Дайте ему туда водки, – дельно посоветовала Игорева жена, – задубеет же.
– Правильно, – сообразил Игорь, – он высунет руку, тут мы его и цапнем.
– Нет, не так надо. Тем более, человек он интеллигентный, – поправил я и крикнул: – Юр, держи стакан!
Из-под катера тут же показалась Юрина длань и, судорожно пощупав пальцами воздух, схватила наконец стакан водки и, подобно щупальцу осьминога, утащила его вниз. Я подмигнул товарищам, мол, приготовьтесь, и тут только до всех дошел смысл моих слов насчет интеллигентности. Юра был достаточно воспитан, чтобы вернуть пустой стакан обратно, и именно в этот момент мы его и схватили за руку. Вытаскивать этого кабана было нелегко, по уму, надо было вообще бросить – раз такой гордый, греб бы к берегу, но десантное братство взяло верх над моралью, и через пару секунд голая посиневшая туша перевалилась через борт на палубу. Девочки отвернулись – в отличие от моего выхода из пучины это было неэстетическое зрелище. Поэтому пледами его укутывали Миша с Хайдаром.
Сами понимаете, после таких событий вторая за эти сутки баня показалась нам на порядок лучше первой. Не буду утомлять читателя повторением банных подробностей, одно скажу, а вы попробуйте представить эту красоту наяву – окунаться после парилки мы под желтый душ из лунного света бегали голышом в лесной ручей и сидели на теплых еще камушках, никого не стесняясь (даже Игорева жена), а кругом – глухой сказочный лес, разные шорохи и запахи. Теперь нетрудно и представить, с каким прекрасным настроением мы ужинали на заимке, которая была арендована для нас, как пошли пупырчатые свежесоленые огурчики, как рассыпалась во рту сдобренная маслицем отварная картошка, как уминались омуль и селедочка, как хрустели на зубах грузди и лисички и как весело звенели друг о друга русские граненые лафетнички с тонкими ножками.