Русский литературный анекдот XVIII - начала XIX веков
Шрифт:
– Я поступил с ними точно так, как ты со мною,- говорил в свое оправдание шут.- Я потребовал с них денег за месячный корм. Они не могли заплатить - и я снял с них верхнее платье. [77, с. 152.]
Стр. 23
В Петербурге ожидали солнечного затмения. Педрилло, хорошо знакомый с профессором Крафтом, главным петербургским астрономом, пригласил к себе компанию простаков, которых уверил, что даст им возможность видеть затмение вблизи; между тем велел подать пива и угощал им компанию. Наконец,
– Ну, господа, нам ведь пора.
Компания поднялась и отправилась на другой конец Петербурга. Приехали, лезут на башню, с которой следовало наблюдать затмение.
– Куда вы,- заметил им сторож,- затмение уж давно кончилось.
– Ничего, любезный,- возразил Педрилло,- астроном мне знаком - и все покажет сначала. [77, с. 155-156.]
М. А. ГОЛИЦЫН (КВАСНИК, КУЛЬКОВСКИЙ)
В одном обществе очень пригоженькая девица сказала Кульковскому:
– Кажется, я вас где-то видела.
– Как же, сударыня!
– тотчас отвечал Кульковский,- я там весьма часто бываю. [77, с. 174.]
До поступления к герцогу (Бирону) Кульковский был очень беден. Однажды ночью забрались к нему воры и начали заниматься приличным званию их мастерством.
Проснувшись от шума и позевывая, Кульковский сказал им, нимало не сердясь:
– Не знаю, братцы, что вы можете найти здесь в потемках, когда я и днем почти ничего не нахожу. [77, с. 174-175.]
– Вы всегда любезны!
– сказал Кульковский одной благородной девушке.
– Мне бы приятно было и вам сказать то же,- отвечала она с некоторым сожалением.
Стр. 24
– Помилуйте, это вам ничего не стоит! Возьмите только пример с меня - и солгите!
– отвечал Кульковский. [77, с. 175.]
Известная герцогиня Бенигна Бирон была весьма обижена оспой и вообще на взгляд не могла назваться красивою, почему, сообразно женскому кокетству, старалась прикрывать свое безобразие белилами и румянами. Однажды, показывая свой портрет Кульковскому, спросила его:
– Есть ли сходство?
– И очень большое,- отвечал Кульковский,- ибо портрет походит на вас более, нежели вы сами.
Такой ответ не понравился герцогине, и, по приказанию ее, дано было ему 50 палок. [77, с. 176.]
Вскоре после того на куртаге, бывшем у Густава Бирона, находилось много дам чрезмерно разрумяненных. Придворные, зная случившееся с Кульковским и желая ему посмеяться, спрашивали:
– Которая ему кажется пригожее других? Он отвечал:
– Этого сказать не могу, потому что в живописи я не искусен. [77, с. 176.]
Но когда об одном живописце говорили с сожалением, что он пишет прекрасные портреты, а дети у него очень непригожи, то Кульковский сказал:
–
Одна престарелая вдова, любя Кульковского, оставила ему после смерти свою богатую деревню. Но молодая племянница этой госпожи начала с ним спор за такой подарок, не по праву ему доставшийся.
– Государь мой!
– сказала она ему в суде,- вам досталась эта деревня за очень дешевую цену!
Кульковский отвечал ей:
– Сударыня! Если угодно, я вам ее с удовольствием уступлю за ту же самую цену. [77, с. 177.]
Стр. 25
Один подьячий сказал Кульковскому, что соперница его перенесла свое дело в другой приказ.
– Пусть переносит хоть в ад,- отвечал он,- мой поверенный за деньги и туда за ним пойдет! [77, с. 177.]
Профессор элоквенции Василий Кириллович Тредиаковский также показывал свои стихи Кульковскому. Однажды он поймал его во дворце и, от скуки, предложил прочесть целую песнь из одной "Тилемахиды".
– Которые тебе, Кульковский, из стихов больше нравятся?
– спросил он, окончив чтение.
– Те, которых ты еще не читал!- отвечал Кульковский. [77, с. 179.]
Кульковский ухаживал за пригожей и миловидной девицею. Однажды, в разговорах, сказала она ему, что хочет знать ту особу, которую он более всего любит. Кульковский долго отговаривался и наконец, в удовлетворение ее любопытства, обещал прислать ей портрет той особы. Утром получила она от Кульковского сверток с небольшим зеркалом и, поглядевшись, узнала его любовь к ней. [77, с. 180.]
Однажды Бирон спросил Кульковского:
– Что думают обо мне россияне?
– Вас, Ваша Светлость,- отвечал он,- одни считают Богом, другие сатаною и никто - человеком. [77, с. 183.]
Прежний сослуживец Кульковского поручик Гладков, сидя на ассамблее с маркизом де ля Шетардием, хвастался ему о своих успехах в обращении с женщинами. Последний, наскучив его самохвальством, встал и, не говоря ни слова, ушел.
Обиженный поручик Гладков, обращаясь к Кульковскому, сказал:
– Я думал, что господин маркиз не глуп, а выходит, что он рта разинуть не умеет.
– Ну и врешь!
– сказал Кульковский,- я сам видел, как он во время твоих рассказов раз двадцать зевнул. [77, с. 183-184.]
Стр. 26
Другой сослуживец Кульковского был офицер по фамилии Гунд, что с немецкого языка по переводу на русский значит собака. Две очень старые старухи перессорились за него и чуть не подрались.
Кульковский сказал при этом:
– Часто мне случалось видеть, что собаки грызутся за кость, но в первый раз вижу, что кости грызутся за собаку. [77, с. 184.]