Русский масскульт: от барокко к постмодерну. Монография

Кондаков И.

Согласно наиболее полной и подробной гипотезе Д. Лихачева (развившего и уточнившего концепцию А. Шахматова) 99 , в 30–40-е годы XI века, по распоряжению Ярослава Мудрого, книжниками Киевской митрополии при Софийском соборе были произведены записи устных народных исторических преданий о первых русских христианах. К середине XI века, одновременно с возведением на митрополичий престол русского священника Илариона и обострением отношений между Русью и Византией, сложился исходный текст антивизантийской направленности, условно названный Лихачевым «Сказаниями о первоначальном распространении христианства на Руси». На основании этого текста, дополненного другими устными и письменными источниками, игумен Киево-Печерского монастыря Никон Великий создал к 1073 г. «Первый Киево-Печерский

свод» (его еще нередко называют «Начальным сводом»), характеризующийся резкой антивизантийской направленностью. Под влиянием пасхальных хронологических таблиц (пасхалий) Никон придал своему повествованию форму погодных записей (по «летам»), которая сохранилась и в последующих редакциях.

99

См., например, лаконичное изложение этой концепции в кн. Д.С. Лихачева «Великое наследие» (С. 43–133).

Подобная хронологическая система записи исторических событий оказалась очень удобной для последующего летописания: каждый новый летописец мог свободно вносить в летопись новые сказания или исключать старые, если они не соответствовали воззрениям автора или политической конъюнктуре времени, дополнять повествование новыми записями о событиях, современником которых был последний по времени составитель летописи. После смерти Никона работа над летописью продолжалась в Киево-Печерском монастыре. Неизвестный составитель «Второго Киево-Печерского свода» (1095 г.) использовал новые источники, в частности греческие и болгарские исторические хроники, а также древнейшую русскую историческую компиляцию – «Хронограф по великому изложению», что впервые позволило включить Русь в контекст мировой истории, соотнести события в Русской земле с историей соседних народов.

В начале XII века, при поддержке великого киевского князя Святополка Изяславовича, монах Киево-Печерского монастыря Нестор создал первую (и основную) редакцию «Повести временных лет» (1113 г.), в центр повествования которой он поставил своего высочайшего покровителя. После восшествия на киевский престол Владимира Мономаха ведение летописи было передано в Выдубицкий монастырь св. Михаила (под Киевом), игумен которого Сильвестр, по поручению великого князя, составил вторую редакцию «Повести» (1116 г.), в которой на первый план вывел Мономаха как победителя половцев и миротворца русских князей. Имя Нестора как автора и составителя «Повести» было изъято из текста, и многие его идеи были оспорены и переписаны. В 1118 г. в том же Выдубицком монастыре безымянным духовником князя Мстислава Владимировича была создана третья редакция «Повести временных лет», в которую было включено «Поучение» Владимира Мономаха – как его посмертное завещание, в котором автор (сам князь или его доверенный летописец) создал образ идеального властителя-христианина, всей своей жизнью подтвердившего заветы Христа и отцов церкви. Однако В.О. Ключевский показал, что созданный в «Поучении» образ идеального князя представлял собой художественный вымысел и плод целенаправленной политической пропаганды. По существу «Поучение» – это шедевр древнерусской массовой культуры, учитывающий все особенности массового восприятия литературно-политических текстов того времени.

Каждый из соавторов «Повести временных лет» вносил в текст летописи свои исправления и дополнения, свои оттенки исторического смысла, новые темы и новых персонажей, но конкретный вклад каждого летописца в «Повесть временных лет» определить довольно сложно. Еще труднее верифицировать описываемые события и поступки отдельных персонажей истории, их характеристики и оценки, поскольку все действующие лица «Повести», с одной стороны – реальные исторические деятели, а с другой – художественные образы, сконструированные и в значительной степени вымышленные коллективным летописцем.

Предполагается, что в «Сказания о первоначальном распространении христианства на Руси» были включены рассказы о крещении и кончине Ольги, о варягах-христианах, о Владимире и крещении Руси, предание об испытании вер, в результате которого Владимир остановил свой выбор на восточном христианстве, сказания о Борисе и Глебе, а также похвала Ярославу Мудрому.

Никон, по-видимому, внес в летопись рассказы о первых русских князьях – Олеге, Игоре, Ольге, Святославе; он же возвел русских князей к общему династическому корню – легендарному Рюрику, представив «старого» Игоря сыном

последнего. Никон включил в свое повествование описание первых русских походов на Царьград (русское название Константинополя) и выдвинул Корсунскую версию крещения Руси, согласно которой христианизации Руси предшествовал поход Владимира в 988 г. на греческий город Корсунь (русское название Херсонеса Таврического), после взятия которого он потребовал себе в жены сестру византийского императора Анну. (В действительности Херсонес был захвачен Владимиром уже после принятия им христианства.)

С именем Никона связывают рождение легенды о призвании варягов для установления «порядка» на Руси и резкую антивизантийскую направленность всего исторического повествования. Легенда о призвании норманнских князей на Русь была призвана подчеркнуть политическую независимость княжеской власти в Киеве от Византии. Никон же сделал центральными идеями Свода утверждение единства Русской земли, осуждение княжеских усобиц и защиту Руси от внешних врагов; эти идеи останутся центральными и в самой «Повести временных лет».

Вероятно, из всех соавторов «Повести» наиболее значительна роль Нестора в превращении начального летописного свода в связное и концептуально насыщенное историческое повествование; он же гораздо больше других летописцев придавал значение литературной форме. Еще до работы над «Повестью временных лет» он, как предполагается, написал «Житие Бориса и Глеба» и «Житие Феодосия Печерского». Именно Нестор ввел историю Руси в контекст истории общеславянской и всемирной, связал ее с узловыми событиями библейской и византийской истории (легенда о разделе земли между сыновьями Ноя – Симом, Хамом и Иафетом, о вавилонском столпотворении и разделении «единого рода» на 72 «языка», поход Аскольда и Дира на Византию и т.п.).

Нестор развил и детализировал варяжскую легенду Никона, дополнив повествование о первых русских князьях новыми сюжетами и деталями; в «Повесть» вошли новые предания – о четвертой мести Ольги, о поединке Кожемяки с печенежским богатырем, сказание об осаде Белгорода печенегами и белгородском киселе и др. На первый план у Нестора выходит идея княжеского братолюбия, призыв покончить с братоубийственными войнами, обращенный к русским князьям. Нестор придает летописному повествованию официально-государственный характер. Он активно проводит идеалы государственного устройства Руси, провозглашенные Ярославом Мудрым: все князья признаются друг другу братьями и должны подчиняться старшему в роде, занимающему киевский великокняжеский стол. Общая величественная концепция русской истории, сформулированная и изложенная Нестором в «Повести временных лет», в дальнейшем не претерпевала существенных изменений в трактовке других летописцев, следовавших за Нестором.

Первоначальный текст «Повести» монах Сильвестр дополнил легендой о посещении Корсуни апостолом Андреем. Это позволяло в дальнейшем возводить крещение Руси непосредственно к деяниям апостола Андрея, который тем самым становился основателем и первосвященником Русской церкви, подобно тому, как апостолы Петр и Павел основали христианскую церковь в Риме, а апостол Иоанн считался покровителем восточного христианства и основателем Византийской церкви. Таким образом, Русская церковь становилась самостоятельной и независимой как от западной, римской, церковной традиции, так и от восточной, византийской. То, что апостол Андрей, согласно евангельской легенде, был первым из учеников Христа, последовавшим за своим учителем (отсюда его имя – Первозванный), придавало христианизации на Руси провиденциальный и мессианский характер, а Русской церкви – черты избранничества и первенства среди иных христианских церквей.

Возможно, Сильвестр также включил в состав «Повести» драматический рассказ об ослеплении Василька Теребовльского, послуживший чрезвычайно сильным аргументом при обличении летописцем междоусобной розни князей и братоубийственного кровопролития. Автором этого повествования считается поп Василий, бывший непосредственным очевидцем событий. Есть различные предположения относительно этой самостоятельной повести: по некоторым мнениям, рассказ этот был написан независимо от летописи и позднее включен летописцем в назидательных целях как вставной эпизод; однако существует гипотеза о том, что рассказ, возможно, был с самого начала предназначен для включения в летопись. В этом случае Василий является также одним из коллективных авторов «Повести временных лет», наряду с Никоном, Нестором, Сильвестром и множеством других, неизвестных нам лиц.