Русский Нострадамус

Шишкина Елена

На обучении у жрицы Велеса

На первый взгляд может показаться, что в се­редине XVII века в христианской стране служи­телей языческого бога и быть не могло. Однако письменные источники того времени свидетель­ствуют о том, что народ, наряду с соблюдением христианских обрядов, не забывал и веры своих пращуров. Священники посылали царю челобит­ные о том, что «смерды приносят жертвы идоли­щам поганым», «проводят срамные обряды» и т. д. А что оставалось делать крестьянам, не имев­шим защиты ни от светских властей, ни от цер­ковных? На самом деле давно доказано, что паде­ние духовности происходит во время политичес­кой и экономической нестабильности, поэтому следует рассмотреть поподробнее ситуацию в Рос­сии в середине XVII века.

Молодому царю Алексею Михайловичу

Рома­нову было всего 16 лет, когда он начал свое прав­ление. Он мало вникал в дела и вверил управление ими своему наставнику Борису Ивановичу Моро­зову. Боярин был крайне грубым и жадным чело­веком. Он окружил себя чиновниками, которые без стеснения обворовывали государство, вымогали взятки, умышленно возводили ложные обвинения на невинных людей, чтобы завладеть имуществом последних. Попытки царя навести порядок в госу­дарстве, чтобы «всяких чинов людям, от большого и до меньшего чину, суд и расправа была во всяких делах всем равна», были обречены на провал. Про­стой народ и старых-то законов не знал, а уж об исправленных и дополненных «статьях и уложени­ях» и вовсе не слышал. Такие книги, как «Судеб­ник» или «Кормчая книга», известны были только дьякам и воеводам, которые с попустительства цар­ских властей «вертели делами как хотели»: одни законы бессовестно утаивали, а другие толковали с выгодой для себя или тех людей, которые не ску­пились на подкуп. И если у москвичей, более сво­бодных и грамотных людей, нежели остальные рос­сияне, лопнуло терпение (в июне 1648 года толпа растерзала судью земского приказа Леонтия Пле­щеева), то в провинции народный гнев находил другие выходы — русичи стали чаще обращаться к старым богам.

Но не только политическая и экономическая ситуация в государстве послужила стимулом воз­рождения язычества. На самом-то деле простой народ никогда не забывал веры предков. Счита­лось, «коли прадеды жили честно, то и вера их не погана», поэтому нет-нет, а посещали люди свя­тилища старых богов, думая, что таким образом помогают своим пращурам. Конечно, во времена невзгод такие посещения становились более час­тыми. Русичи прибегали к помощи предков, слов­но дети, которые ищут утешения у родителей. Впрочем, что говорить о крестьянах, когда в двор­цовых книгах есть записи о том, что царь Алексей предлагал за три рога Индрика-зверя (славянско­го единорога) заплатить десять тысяч рублей со­болями и «мягкой рухлядью» (мехами), а его суп­руга царица Мария Ильинична (Милославская) держала при себе некрещеную «вещую жену»? В монастырских книгах сохранились также записи о том, что бояре «укрывают капища и прячут идо­лов, а у поганых лесных баб гадают и спрашивают советов».

Кто же такие эти «лесные бабы», или «вещие жены», и что такое они могли знать, раз даже мо­нархи прислушивались к их словам? Из исследо­ваний этнографов мы знаем, что «вещими жена­ми» славяне называли жриц (лесными бабами их, наверное, пренебрежительно прозвали священни­ки, потому что языческие святилища традицион­но находились в лесах). Воспитание и образова­ние жрецов во всем мире включало тайное, сак­ральное знание. Эти люди были психологами, вра­чами, хранителями истории, обычаев и эпоса. Славяне не являлись исключением. Многие сто­летия нам внушали, что до принятия христианства Русь жила по диким, почти животным законам: «Русь была дика и темна, и только Свет веры ее просветил». Якобы ни собственной культуры у наших предков не было, ни искусств, и письмен­ность нам принесли христианские священники Кирилл и Мефодий. На самом деле славяне обла­дали яркой, самобытной культурой с собственным мировосприятием и космогонией. Даже письмен­ность была у наших предков, о чем свидетельству­ют «Византийские хроники», описывающие пере­вод на «руськие письмена» христианских книг. То, что славянская письменность существовала до кириллицы, известно и из далматских источников, где упоминается «руськая глаголица» и перечис­лены документы, написанные именно этим язы­ком.

Почему же была уничтожена исконная славян­ская «азбука»? Византии было выгодно ввести ки­риллицу, так как вместе с христианством вводи­лась новая «грамота», близкая к греческой и ма­лопонятная простолюдинам. Принесенная нам Кириллом и Мефодием кириллица была введена, вероятно, для скорейшего искоренения язычества. Однако как опять

не вспомнить М. Булгакова с его знаменитым «Рукописи не горят»! И действи­тельно, в конце XX века при раскопках была най­дена «Велесова книга», написанная именно глаго­лицей.

Естественно, что подвижники языческой куль­туры, то есть жрецы (волхвы), сохранили древние сакральные знания, и в середине XVII века они были не только носителями остатков древней сла­вянской мудрости, но и хранителями культуры. Для простого народа они были «вещунами», то есть людьми, перед которыми открыты знания прошло­го и будущего. Наверное, их уважали, но, боясь цер­ковного гнева, обращались к ним лишь в случаях крайней надобности. Впрочем, дело было не толь­ко в страхе перед наказанием за общение с «лесны­ми бабами». Отшельнический образ жизни, соблю­дение древних обрядов да и «бремя тайного зна­ния» делали их непохожими на простых смертных и создавали в воображении народа образы, схожие со сказочной Бабой-ягой.

Вот к такой «вещей жене» и привел старый зна­харь своего талантливого ученика. То, что женщи­на была жрицей (волхвой) именно бога Велеса, тоже довольно просто объяснить. Изначально Ве­лес — «скотий бог», но это совсем не означает, что он покровительствовал только животным. Этому божеству приписывали способности даровать здо­ровье людям, обучать их премудрости и предска­зывать будущее. Теперь можно только представить себе каким могуществом обладали жрецы, служив­шие, этому богу. Чему же научила волхва Тита Ни­лова? Судя по его последующей деятельности, жен­щина не только открыла перед ним тайны древних богов, но и способствовала развитию его необычай­ных способностей.

Скорее всего, начала она с традиционных ме­тодов вхождения в транс. У многих, наверное, вы­зовет улыбку утверждение, что язычники дости­гали этого состояния прежде всего при помощи оп­ределенного питания. Такая «диета» называлась «зеленояденьем» или «мясопустом» и была срод­ни современному понятию христианского поста. То есть некоторое время организм должен был «отдохнуть» от употребления мяса (по сути — очиститься от шлаков) и подготовиться к «обще­нию с богами». Из этнографических исследований мы знаем, что еще в конце XIX века деревенские знахарки предпочитали начинать лечение (особен­но серьезных заболеваний) только после того, как три-четыре дня питались «белой лебедой» — оду­ванчиком, щавелем и прочими дикорастущими растениями. Сохранился даже рецепт «ведовской» похлебки, так называемой «зелена с травы» — по­добие супа из мелко нарубленной зелени одуван­чика, сныти и цикория, залитых самодельным ква­сом (сыровцом) из хлеба, перекисшего в воде. Волхва XVII века наверняка употребляла в пищу только пророщенное зерно, дикий мед и многие другие позабытые сегодня продукты, но не живот­ную пищу, которая «тяготит живот и к земле при­вязывает».

Должна она была обучить его и умению вы­зывать видения прошлого и будущего. Истори­ки утверждают, что языческие жрецы вдыхали дым жженого можжевельника, после чего впада­ли в транс и пророчествовали. В европейских письменных источниках есть записи, о том, что, когда христиане стали сжигать капища древних богов, служители культа бросались в костры и сгорали, не проронив ни звука. Конечно, можно отнестись к этому свидетельству как к поэтичес­кой метафоре, но, наверное, на самом деле перед своим подвигом они принимали легкие наркоти­ки (настои поганок, белены, мухоморов), кото­рые снижали естественный болевой барьер. Титу было известно действие этих грибов и трав. Во всяком случае, его биограф пишет следующее: «Ни боли он не боялся, ни кровавых ран... И на костре не проклинал своих мучителей, а молил­ся за них».

Наверняка волхва открыла ему и тайное Велесово знанье — «заветные слова» (ключи), благода­ря которым он потом вызывал из лесу диких зве­рей или, наоборот, приказывал им удалиться по­дальше от селений. Сегодня уже не вызывает со­мнений, что подобная практика существовала и наши предки действительно могли знать «истин­ные» имена зверей, птиц и растений, благодаря чему умели ими повелевать. Например, современ­ные индусские йоги «заговаривают» даже ядови­тых змей и тигров, а австралийские аборигены «по­нимают» язык крокодилов. Возможно, они тоже владеют теми самыми заветными «словами-ключа­ми», которые так часто упоминаются в русских вол­шебных сказках.