Русский Робинзон
Шрифт:
Когда они дошли до утлого моста над ревущим водоворотом, у Константина захватило дух, однако, перекрестясь, он перебежал его. Лисицын, перейдя вслед за ним, сбросил мост в пучину. Почти у самого берега Константин поскользнулся и снова выкупался. Сергею Петровичу пришлось своей жердью вытаскивать его из потока. Но вот все на берегу, все счастливы, все обнимают друг друга.
— Теперь хорошо бы развести огонь да обсушиться, — сказал казак. — Басурманов уж нечего бояться — пусть полюбуются с того берега.
— Нет, братец, об огне нужно забыть, — остановил его Лисицын. — Китайцы
Лисицын повел товарищей сначала в глубь леса, потом повернул на север, не отдаляясь, однако, от реки. Путешественники двигались поспешно, чтобы уйти от преследования. Вечером Лисицын остановился у скалистого берега реки, поблизости большого болотистого острова. Взглянув на уступ скалы, он весело закричал товарищам.
— Слава Богу! Здесь у нас будут отличный ночлег и ужин.
— Плохой будет ужин. В моей котомке ничего, кроме горсти орехов, — возразил Володя.
Гедеон и Константин ничего не сказали. От сильной усталости им есть не хотелось. Когда наши путешественники взошли на уступ скалы, Лисицын развел руками частые кусты молодого ельника. Обнаружилась низкая дубовая дверь в скале, довольно грубая, но прочная.
— Что это? — удивился Гедеон.
— Ночлег, о котором я вам говорил. Стоит отворить дверь…
— Она не отворяется, должно быть, заперта изнутри, — сказал Константин, налегая на дверь плечом.
— Дверь задвинута задвижкой с помощью особого деревянного ключа снаружи, как это делается у крестьянских амбаров.
— Вряд ли, я нигде не вижу отверстия, — возразил Константин.
— Дверь эту сделал я. Отверстие для ключа — секретное. Погодите-ка…
Лисицын срубил крючковатый сук, вывинтил из двери круглую деревянную ручку, служившую вместо скобы, вложил в отверстие сук и дверь отпер. В скале оказался небольшой грот. В одном углу находилась кухонная печь, в другом — ларь, сбитый из толстых досок. На полу валялись лоханка, деревянное ведро, небольшая дубовая кадка, два глиняных кувшина, один из них был разбит. На полке все увидели несколько деревянных чашек и ложек, глиняные горшки. В открытой печи лежал на боку небольшой чугун. К стене был приставлен деревянный стол с ящиком.
— С какой целью вы устроили это жилище? — спросил Гедеон.
— Я все объясню, но чтобы время даром не пропадало, прошу всех помочь мне почистить и помыть посуду… Назад тому несколько лет я поместил здесь беглого каторжника, с которым опасался жить вместе.
Пока он лежал здесь больной, я сложил эту печь, устроил прочную дверь, привез в грот столовую и кухонную посуду. Когда он выздоровел, я научил его стряпать, печь хлебы, удить рыбу; наконец, дал ему охотничье ружье для добывания дичи, которая на болотистом острове водится в несметном количестве.
Из ружья он чуть было меня не убил, кухонным ножом едва не зарезал, печь хлебы не захотел. Я вынужден был отнять у него ружье и ножи и привозить готовую провизию. Собравшись с силами, он решил переплыть в этом месте широкую и быструю реку, но не справился с волнами и утонул. Когда я пришел, чтобы взять его на Приют, то лишь нашел на берегу его окоченелый труп. Похоронил
В это время Володя выдвинул столовый ящик и с восторгом закричал;
— Сколько здесь готовых удочек с лесами! Нарезать палки — и сейчас можно рыбу удить.
— Что ж, к ужину у нас будет уха. Взгляни, не найдется ли чего в ларе.
— Здесь несколько глиняных кувшинов с деревянными затычками. В них мука, крупа, соль.
— Я же обещал вам отличный ужин: сварим уху, напечем лепешек, зажарим дичь, которую я сейчас настреляю.
Вечером путешественники собрались в гроте перед растворенной дверью и с аппетитом поглощали вкусные кушанья. На замечание Константина, что здесь можно было бы отдохнуть несколько дней, Лисицын отвечал:
— Гораздо лучше отдыхать в крепости на Приюте. Там мы будем в совершенной безопасности. Здесь же я могу вам поручиться за спокойствие только на эту ночь. Утром построили плот и благополучно переплыли реку. Плот разломали, пустив его части по течению, и пошли берегом озера, скрываясь от любопытных глаз в чаще леса. Во время привала огня не разводили. Вечером перед ними предстал Приют со Сторожевой скалой, увенчанной живописным кремлем. Все с благоговением перекрестились и просили у Бога помощи беспрепятственно войти в это надежное убежище.
— На озере не видно ни одной лодки, на острове — ни одного человека. Значит, Приют не занят? — спросил Володя.
— А вот посмотрим, что скажет подзорная труба, — отвечал Лисицын. — Действительно, на озере нет ничего, подтверждающего присутствие китайцев, и наш Приют кажется необитаемым.
— Теперь нужно придумать средство, как переправиться через озеро и взойти на остров, — сказал Гедеон.
— Средство одно: обойдем Глубокое озеро до самых тростников. Там найдем затопленные лодки и плоты, на которых перевозили скот и имущество в Долину роз в прошлую войну. Что можно — починим. Подплывем к узловатой веревке, по которой я спускался из башни. Я взберусь по ней и впущу вас в бухту. Понаблюдав с полчаса, путники хотели уже сойти с холма, как вдруг на входной башне в проливе бухты взвился клуб черного дыма и раздался выстрел, громкими перекатами пробудивший лесное безмолвие.
— Дело дрянь, — сказал Константин. — Крепость занята.
— Досадно, — расстроился Лисицын. — Поспешим сойти с холма, пока нас не заметили. Потом обсудим, что делать.
Отойдя на некоторое расстояние, Лисицын еще раз взглянул на Приют. Наведя из- за дерева подзорную трубу, он увидел знакомый флаг, развевавшийся на Сторожевой башне. Из этого он заключил, что гарнизон острова подает сигнал китайским отрядам, находящимся где-то поблизости. Сообщив о своих соображениях товарищам, Лисицын поторопил их идти в Кедровую долину. К ночи они дошли до того места, где обыкновенно причаливали лодки с Приюта. Здесь беглецы, скрытые темнотой, вышли на берег озера. Перед ними чернел утесистый Приют, а слева сливался с горизонтом Ореховый остров. Усевшись под деревом, они решили поужинать и обсудить свое положение.