Легкий, легкий ветерок,Что так сладко, тихо веешь?Что играешь, что светлеешь,Очарованный поток?Чем опять душа полна?Что опять в ней пробудилось?Что с тобой к ней возвратилось,Перелетная весна?Я смотрю на небеса…Облака, летя, сияютИ, сияя, улетаютЗа далекие леса.Иль опять от зышиныВесть знакомая несется?Или снова раздаетсяМилый голос старины?Или там, куда летитПтичка, странник поднебесный,Все еще сей неизвестныйКрай желанного сокрыт?..Кто ж к неведомым брегамПуть неведомый укажет?Ах! найдется ль, кто мне скажет,Очарованное Там?1816
Заснув на холме луговом, Вблизи большой дороги,Я унесен был легким сном Туда, где жили боги.Но я проснулся наконец И смутно озирался:Дорогой шел младой певец И с пеньем удалялся.Вдали пропал за рощей он — Но струны все звенели.Ах! не они ли дивный сои Мне на душу напели?1816
81
Из И.-Л. Уланда («Промелькнувший певец»). Музыка Рубинштейна.
Светит месяц; на кладбищеДева в черной власяницеОдинокая стоит,И слеза любви дрожитНа густой ее реснице.«Нет его; на том он свете;Сердцу смерть его утешна:Он достался небесам,Будет чистый ангел там —И любовь моя безгрешна».Скорбь ее к святому ликуБогоматери подводит:Он стоит в огне лучей,И на деву из очейМилость тихая нисходит.Пала дева пред иконойИ безмолвно упованьяОт пречистыя ждала…И душою перешлаНеприметно в мир свиданья.1818
Сто красавиц светлоокихПредседали на турнире,Все — цветочки полевые;А моя одна как роза.На нее глядел я смело,Как орел глядит на солнце.Как от щек моих горячихРазгоралося забрало!Как рвалось пробиться сердцеСквозь тяжелый, твердый панцирь!Светлых взоров тихий пламеньСтал душе моей пожаром;Сладкошепчущие речиСтали сердцу бурным вихрем;И она — младое утро —Стала мне грозой могучей;Я помчался, я ударил —И ничто не устояло.1822
Уже утомившийся деньСклонился в багряные воды,Темнеют лазурные своды,Прохладная стелется тень;И ночь молчаливая мнрноПошла по дороге эфирной,И Геспер летит перед нейС прекрасной звездою своей.Сойди, о небесная, к намС волшебным твоим покрыва\ом,С целебным забвенья фиалом.Дай мира усталым сердцам.Своим миротворным явленьем,Своим усыпительным пеньемТомимую душу тоской,Как матерь дитя, успокой.1823
От дружной ветки отлученный,Скажи, листок уединенный,Куда летишь?.. «Не знаю сам;Гроза разбила дуб родимый;С тех пор, по долам, по горамПо воле случая носимый,Стремлюсь, куда велит мне рок,Куда на свете все стремится,Куда и лист лавровый мчитсяИ легкий розовый листок».1818
85
Из А.-В. Арно. Музыка Рубинштейна.
70. Любовь
На воле природы,На луге душистом,В цветущей долине,И в пышном чертоге,И в звездном блистаньеБезмолвныя ночи —Дышу лишь тобою.Глубокую сладость,Глубокое пламяВ меня ты вливаешь;В весне животворной,В цветах благовонныхМеня ты объемлешьСпокойствием неба,Святая любовь!1828(?)
в море уронил;С моим кольцом я счастьеЗемное погубил.Мне, дав его, сказала:«Носи, не забывай!Пока твое колечко,Меня своей считай!»Не в добрый час я неводСтал в море полоскать;Кольцо юркнуло в воду;Искал… но где сыскать!..С тех пор мы как чужие,Приду к ней — не глядит!С тех пор мое весельеНа дне морском лежит!О ветер полуночный,Проснися! Будь мне друг!Схвати со дна колечкоИ выкати на луг.Вчера ей жалко стало:Нашла меня в слезах!И что-то, как бывало,Зажглось у ней в глазах!Ко мне подсела с лаской,Мне руку подала,И что-то ей хотелось,Сказать, но не могла!На что твоя мне ласка,На что мне твой привет?Любви, любви хочу я…Любви-то нет и нет!Ищи, кто хочет, в мореБогатых янтарей…А мне мое колечкоС надеждою моей.1816
86
С немецкого. Музыка Алябьева.
72. <Из баллады «Светлана»> («Раз в крещенский вечерок…»)[87]
Раз в крещенский вечерок Девушки гадали:За ворота башмачок, Сняв с ноги, бросали;Снег пололи; под окном Слушали; кормилиСчетным курицу зерном; Ярый воск топили;В чашу с чистою водойКлали перстень золотой, Серьги изумрудны;Расстилали белый платИ над чашей пели в лад Песенки подблюдны.Тускло светится луна В сумраке тумана —Молчалива и грустна Милая Светлана.«Что, подруженька, с тобой? Вымолви словечко;Слушай песни круговой, Вынь себе колечко.Пой, красавица: „Кузнец,Скуй мне злат и нов венец, Скуй кольцо златое;Мне венчаться тем венцом,Обручаться тем кольцом При святом налое“».— «Как могу, подружки, петь? Милый друг далеко;Мне судьбина умереть В грусти одинокой.Год промчался — вести нет, Он ко мне не пишет;Ах! а им лишь красен свет, Им лишь сердце дышит..Иль не вспомнишь обо мне?Где, в какой ты стороне? Где твоя обитель?Я молюсь и слезы лью!Утоли печаль мою, Ангел-утешитель».1811
87
Музыка Жучковского (1832), Варламова, Гинзбурга, Ю. Арнольда, Плещеева.
В двенадцать часов по ночамИз гроба встает барабанщик;И ходит он взад и вперед,И бьет он проворно тревогу.И в темных гробах барабанМогучую будит пехоту:Встают молодцы егеря,Встают старики гренадеры,Встают из-под русских снегов,С роскошных полей италийских,Встают с африканских степей,С горючих песков Палестины.В двенадцать часов по ночамВыходит трубач из могилы;И скачет он взад и вперед,И громко трубит он тревогу.И в темных могилах трубаМогучую конницу будит:Седые гусары встают,Встают усачи кирасиры;И с севера, с юга летят,С востока и с запада мчатсяНа легких воздушных коняхОдин за другим эскадроны.В двенадцать часов по ночамИз гроба встает полководец;На нем сверх мундира сюртук;Он с маленькой шляпой и шпагой;На старом коне боевомОн медленно едет по фрунту;И маршалы едут за ним,И едут за ним адъютанты;И армия честь отдает.Становится он перед нею,И с музыкой мимо егоПроходят полки за полками.И всех генералов своихПотом он в кружок собирает,И ближнему на ухо самОн шепчет пароль свой и лозунг;И армии всей отдаютОни тот пароль и тот лозунг:И Франция — тот их пароль,Тот лозунг — Святая Елена.Так к старым солдатам своимНа смотр генеральный из гробаВ двенадцать часов по ночамВстает император усопший.
88
Из И.-Х. фон Цедлица. Музыка Глинки (зимой 1835/1836), Верстовского.