Русский романс

Пушкин Александр Сергеевич

ВАСИЛИЙ БАШКИН

(1880–1909)

430. Сосны [436]

Хмурые сосны шумят под окном, Ветер качает вершины их сонно. Слышу, как шепчут они монотонно — Все об одном, об одном: «В скучном краю родились мы на свет, В скучном краю счастья нет! Серым ненастьем измучены мы, Жизнь наша хуже тюрьмы. Ждать и желать мы забыли давно, Холодно нам и темно. Здесь можно только страдать и терпеть, Здесь хорошо умереть». Хмурые сосны шумят под окном, Ветер качает вершины их сонно. Слышу, как шепчут они монотонно Все об одном, об одном… 1903

436

Музыка Айсберга, Вивьена, Виноградова.

ЗОЯ

БУХАРОВА

(1876 —?)

431. Ноктюрн («Крики чайки белоснежной…») [437]

Крики чайки белоснежной, Запах моря и сосны, Неумолчный, безмятежный Плеск задумчивой волны, В дымке розово-хрустальной Умирающий закат, Первой звездочки печальной Золотой далекий взгляд. Ярко блещущий огнями Берег в призрачной дали, Как в тумане перед нами — Великаны корабли. Чудный месяц, полный ласки, В блеске царственном своем… В эту ночь мы будто в сказке Упоительной живем. <1903>

437

Было популярно у студентов в начале XX века.

АЛЕКСЕЙ БУДИЩЕВ

(1867–1916)

432. «Только вечер затеплится синий…» [438]

Только вечер затеплится синий, Только звезды зажгут небеса И черемух серебряный иней Уберет жемчугами роса, — Отвори осторожно калитку И войди в тихий садик как тень, Да надев потемнее накидку, И чадру на головку надень. Там, где гуще сплетаются ветки, Я незримо, неслышно пройду И на самом пороге беседки С милых губок чадру отведу. <1916>

438

Известно под названием «Калитка». При пении вместо «чадра» — «платок» или «кружева». Музыка Обухова.

Неизвестные авторы

433. «Не пробуждай воспоминаний…» [439]

Не пробуждай воспоминаний Минувших дней, минувших дней — Не возродишь былых желаний В душе моей, в душе моей. И на меня свой взор опасный Не устремляй, не устремляй, Мечтой любви, мечтой прекрасной Не увлекай, не увлекай. Однажды счастье в жизни этой Вкушаем мы, вкушаем мы. Святым огнем любви согреты, Оживлены, оживлены. Но кто ее огонь священный Мог погасить, мог погасить, — Тому уж жизни незабвенной Не возвратить, не возвратить! 1877

439

Музыка Булахова.

434. Дремлют плакучие ивы [440]

Дремлют плакучие ивы, Низко склонясь над ручьем, Струйки бегут торопливо, Шепчут во мраке ночном, Шепчут во мраке, во мраке ночном! Думы о прошлом далеком Мне навевают они… Сердцем больным, одиноким Рвусь я в те прежние дни!.. Рвусь я в те прежние, светлые дни. Где ты, голубка родная? Помнишь ли ты обо мне? Так же ль, как я, изнывая, Плачешь в ночной тишине… Плачешь ли так же в ночной тишине… <1906>

440

Приписывают А. Тимофееву. Обработка Пригожего. Музыка Б. Б. (возможно, Барятинского).

«Нет, не любил он…»

Развитие жанра

НАРОДНЫЙ РОМАНС

Русская песня

НИКОЛАЙ ИБРАГИМОВ

(1778–1818)

435. Русская песня («Во поле березонька стояла…») [441]

Во поле березонька стояла, Люли, люли, стояла, В чистом кудрява бушевала, В тереме девица горевала; Девицу со милым разлучают, Девицу с постылым обручают. Нелюб не умом взял, не приятством — Взял большой роднею и богатством. Милый беспоместен, беспороден, Он душой богат и благороден. Не в мешках любовь, не в родословных — В жертвах добровольных, безусловных С милым мы глазами сговорились, С милым мы сердцами подарились; Скоро ли, ах, милый! не дождуся, Я с тобой свиданьем наслаждуся, От докук нелюба свобожуся? Люли, люли,

свобожуся? <1825>

441

Прототипом является народная песня «Во поле березонька стояла…». Каждый стих повторяется. После каждого стиха припев «Люли, люли…» и повторение последнего слова стиха предшествующего.

НИКОЛАЙ ОСТОЛОПОВ

436. «Не бушуйте, ветры буйные…» [442]

Не бушуйте, ветры буйные, Перестаньте выть, осенние! Не к тому ли вы бушуете, Чтобы стоны заглушить мои? Ах! скорей, скорей утихните! И без вас она не слышит их… Терем милой далеко стоит За горами за высокими, За лесами непроходньши… Лучше грамотку снесите к ней; Я слезами напишу ее, Я скажу ей в этой грамотке: Вянет травушка без солнышка, Сохнет сердце без любезныя; С ней в разлуке нет отрады мне. Вся отрада — горьки слезы лить! Полетите, ветры буйные, Вы отдайте милой грамотку! Если милая вздохнет тогда, Принесите мне вы вздох ее! Но вы всё еще бушуете, Вы не слышите несчастного, Вы не внемлете мольбе его! Так усильтесь, ветры буйные, Вы умножьте бурю грозную, Ускорите смерть несчастного И развейте после прах его! <1816>

442

Фольклорный источник — «Не шумите вы, ветры буйные, вы буйные ветры осенние…» (о русско-турецкой войне XVIII в.).

ДМИТРИЙ ГЛЕБОВ

(1789–1843)

437. «Скучно, матушка, мне сердцем жить одной…» [443]

Скучно, матушка, мне сердцем жить одной, Скучно, скучно, что не едет дорогой. Где сокрою я кручинушку свою? Лучше выйду, на крылечке постою. Посмотрю, кто вдоль по улице прошел, Посмотрю, не пролетит ли мой сокол. Вдоль по улице метелица метет, А с метелицей и милый мой идет. Машет издали мне аленьким платком, Подошедши, говорит он мне тайком: «Ах, постой, постой, любезная моя! Дай мне, радость, наглядеться на тебя! С той поры, как разлучились мы с тобой, Потерял я и здоровье и покой». — «Друг сердечный, — отвечала я ему, — Или ты смеешься горю моему? Такова ли я до сей поры была? Таковою ли красавицей слыла? На лице поблекли алые цветы; Без тебя, мой друг, лишилась красоты!» <1817>

443

Обработка народной песни «Скучно, матушка, весною жить одной…». На основе песни Глебова возникла песня «Вдоль по улице метелица метет» на музыку Варламова.

МИХАИЛ ЯКОВЛЕВ

(1798–1868)

438. Русская песня («Солнце красное взошло на небеса…»)

Солнце красное взошло на небеса, И на зелени обсохнула роса, — Не обсохли лишь у Аннушки глаза, Всё блестит на них жемчужная слеза. «Не круши себя, красавица моя! Знать, такая участь слезная твоя. Видно, так уж предназначено судьбой, Чтоб безвременно расстался друг с тобой. Променял твою девичью красоту — На дощатый гроб, могильну темноту. Хоть и грустно жить без друга своего, Но слезами не воротишь ты его!» Слышу девицы печальные слова: «Пусть увяну — как без дождичка трава, Сердцу бедному дам волю я изныть, Друга ж милого нельзя мне позабыть!» <1828>

ИВАН ВЕТТЕР

(1796? —?)

439. Иртыш [444]

Певец младой, судьбой гонимый, При бреге быстрых вод сидел И, грустью скорбною томимый, Разлуку с родиной он пел: «Шуми, Иртыш, струитесь, воды, Несите грусть мою с собой, А я, лишенный здесь свободы, Дышу для родины драгой». Для родины, для сердцу милой, — Я в них всё счастие имел, В кругу родных, всегда любимый, Где радости одни я пел. «Шуми, Иртыш, струитесь, воды…». Теперь поет одну разлуку Судьбой расторгнутых сердец, И грусть свою вверяет звуку Уж не на родине певец… «Шуми, Иртыш, струитесь, воды…», Умолк — и вежды окропились, Как блеклый лист живой росой, И струи вод соединились, Как с перлом, — с чистою слезой. «Шуми, Иртыш, струитесь, воды, Несите грусть мою с собой, А я, лишенный здесь свободы, Дышу для родины драгой». <1829>

444

Музыка Алябьева (1829).