Русский шпион-инопланетянин
Шрифт:
– Подожди! Не разгоняйся... Сейчас заберешь вон ту подростковую девчушку на обочине, - вмешался в процесс вождения Дэха.
– На хрена? Шлюшка, поди, малолетняя. Стоит на "бетонке", работает. Занят человек, зачем мешать? Кроме того, сейчас подсади её, мигом порвет на себе рубаху, заорёт, нажмёт одну кнопку в телефоне, и жди её знакомых, купленных карабинеров. Садись за изнасилование. Вишь, как "жадно глядит на дорогу"? Ей поди уже половина местных Роллсов, да Майбахов платит!
– Ни хрена она не жадно глядит. Напряженно смотрит, вдумчиво. УЗНАВАЮЩЕ вглядывается... Вычислила,
– Кто? Вот ЭТО!? Думаешь ЭТО твоя знакомая, итальянская Гейша!? Где ты тут видишь сочную, девятнадцатилетнюю Кармен? Это какой-то западно-скандинавский тип! Или славянский! Может вообще, какая-нибудь хохлушка с Украины! Этой тинэйджерке лет пятнадцать! За неё здесь дают столько же!
– Притормаживай, говорю! Это она! По ходу я её в аэропорту видел... Только одета была по-другому... Кармен, кстати, в Испании. Неуч!
Я пожал плечами и остановился рядом с девушкой. Открывая пассажирское окно, пока жал на кнопку, бешено рылся в Дэхиных закромах в поисках правильного произношения. На вокзале за трёпом со спортсменами, ничего внятного услышать не успел. Уже открыв рот, передумал и не стал корчить из себя коренного миланца.
– Синьорина кого-нибудь ждёт? Или куда-нибудь едет?
– спросил на отменном итальянском, но явственно подбавив к нему немного американского, бруклинского акцента.
– Еду, дядь! Только не к тебе на виллу, а в Сорренто! Трака большегрузного жду, а не богатого педофила! Мне, как, начинать орать, или ты дальше поедешь?
– У сеньориты был тяжелый день? Я первый, кто вляпался к Вам на язычок, или Вы уже пол аэропорта облаяли?
– О, Мадонна! Так это не просто педофил! Самый натуральный маньяк! Он следил за мной от самого тёткиного дома! Недаром тётя Франческа говорила мне: "Летиция! Куда ты собралась ехать вечером? На трассе полно проклятых пиндосов и прочих негодяев! Позволь хотя бы пятерым твоим двоюродным братьям посадить тебя в автобус! Что я скажу сестре Аманде, если с тобой что-нибудь случится?".
Уперев руки в худенькие бока, она стояла и ругалась, как матерая, итальянская матрона. Много пожившая, повидавшая, мать семерых детей и мужа-бедолаги.
Предупреждая Дэхин грядущий совет, я громко чертыхнулся на её родной мове и пробормотал, как бы про себя, уже по-американски:
– Нет! Надо разворачивать оглобли! Говорил мне Джексон, что все итальяшки психопаты... Не хватало ещё попасть в историю с какой-нибудь сумасшедшей! Нет... Домой! В аэропорт и домой!
– Я тебе дам домой!
– обнаружила отличное знание английского собеседница.
– У нашей семьи, у дяди Винчента и у моей крёстной - сувенирные лавки в Сорренто. Я в жизни себе не прощу, если из-за меня такой денежный мешок, не оставит там ни евро! Поехали!
Распахнув дверку, она плюхнулась в объятия роскошного сиденья Роллса.
– О! Вот так-то лучше!
– прокомментировал Дэся.
– Хорошо "приняла", грамотно... Между делом тебя проверила на сообразительность... Ой, а девка-то какая ладная! Красавица! Не то, что твои московские индюшки! Отпад!
Я с сомнением покосился на новоявленную пассажирку. Натуральная малолетняя чучундра. И совершенно не то, какой
Ни, кстати, от красивой девушки. Какое-то несуразие, одетое в легкую, балахонистую ветровку с капюшоном. Дурацкие, фотохромные очки "а ля евролёлики". Светлые джинсы и огромные, почти клоунские ботинки.
Во-вторых, она даже не была брюнеткой. Из-под беленькой бейсболки, надетой под капюшон, вдоль тощеньких щёк, свисали две жиденькие прядки. Такого же неопределённого, жидкого цвета. Из очков торчал остренький, недоразвитый нос. И вообще, всё было какое-то несозревшее, недоросшее и недоразвитое. И очень, на мой глаз, невкусное.
– Ну, ты извращенец...
– поздравил я Дэху.
– Это надо же иметь такой вкус... может она тебе кошку виверровую напоминает? Красавица! Это из-за её компьютерных талантов что ли? Тут же ни кожи, ни рожи! А про свои девятнадцать лет она всех вас кинула! И тебя, и неапольскую полицию. Ей от силы лет пятнадцать, если не четырнадцать!
– Если даже я "изврат", то ты, точно идиот! Вспомни Конан Дойла.
– Не могу, я его никогда не видел. Только читал.
– Этого достаточно. Помнишь "Собаку Баскервилей"? Как Шерлок Холмс узнал в фамильном портрете Стэплона.
– Да хоть Сталлоне! И что?
– Ничего. Тебе нужно время, ты так и не научился быстро мыслить. Слушай... у неё ещё и очень озорное чувство юмора!
– Где? Ты о том, как она меня крыла?
– Нет. Я тут усовершенствовал программку распознавания... Так вот, та картинка, что вирус вместо её фотографий выдает - это королева Диана. Не та, которая усопшая принцесса, а итальянская королева, тысяча шестисотых годов. Только под таким же, как у неё сейчас гримом и омоложенная лет до шестнадцати. Её ещё ведьмой слегка считали. Раз-два спалить порывались. Думали, что владеет сверхъестественными способностями.
В это время, малолетнее чудо, которое Дэха почему-то посчитал искомой Гейшей, вдруг повернулось, сняло очки, посмотрело мне в глаза, и ляпнуло:
– Вообще-то ты мне понравился, не думала, что хакеры и такие бывают. Но пока ты в меня по-настоящему не влюбишься, можешь, ни на что не рассчитывать. Даже не надейся! Я почувствую, не сомневайся!
Сказала и отвернулась к окошку. Я слегка охренел.
Глазёнки у хакерши, тоже были не фонтан. Какие-то серо-белёсые.
– Однако!
– обратился я с жалобой к Дэхе.
– Какой апломб и самомнение! Крутой талант совершенно испортил ребёнка. Она говорит так, будто у её калитки, постоянно дежурят очереди поклонников. И меня с ходу записала в соискатели.
– Да нет... Никакого самомнения. Абсолютно обоснованная уверенность в себе. Она действительно, не тебе, Квазимоде, чета. Другой вопрос, откуда эта горечь? Есть там какой-то скелет в шкафу... надо поразмыслить...
Между тем, временами подвисая в пробках, мы проехали пригороды Милана и комфортабельно продвигались дальше. Надо сказать, что домики, какие-то изгороди-загородки и прочие признаки жилья не закончились. Узковатое, серпантинистое шоссе всё ещё петляло среди отнюдь не дикой местности.