Русский синдикат

Ростовский Андрей

— Я продолжу его в Сорбонне. Буду изучать право в древнейшем университете мира. Кстати, если пригласишь, на рождественских каникулах я смогу приехать к тебе в Москву.

— Считай, что приглашение у тебя уже в кармане.

— Отлично. Я никогда не была в России, но давно мечтала побывать на родине Достоевского и Толстого. Кстати, сегодня мои родители приедут в Палм-Спрингс. У папы здесь яхта, и он хочет походить под парусом. Я думаю, он будет рад тебя видеть. Ты в прошлый раз очень понравился моим родителям.

— Да… — о чем-то на

мгновение задумался Феликс. — А во сколько они приезжают?

— Обещали в шесть. У отца здесь пляжный домик при яхт-клубе. Ой, да ты его знаешь. Мы прошлый раз туда заезжали за досками для серфинга.

В начале седьмого Феликс и Тина подъехали к яхт-клубу на спортивном желтом «Мустанге» с откидным верхом. У пляжного домика — просторной двухэтажной постройки — стоял «Ягуар» отца Тины.

— О, мои родители уже приехали, — заключила девушка.

Из пляжного домика, радостно улыбаясь, вышла мама Тины. Увидев Феликса, она очень обрадовалась ему и пригласила в дом.

— А где папа? — поинтересовалась Тина у матери.

— Он на яхте. Подготавливает ее к выходу в море. Так соскучился по ней, что ему не терпится сделать первый пробный круг. А мы с тобой, дочка, сейчас приготовим ужин. Вот только чем бы занять нашего гостя?

— Может быть, я пойду поздороваюсь с мистером Гонсалесом и помогу ему с яхтой?

— Конечно, если есть желание. Ты знаешь, где наша яхта? Она находится на восьмом пирсе и называется «Альтаир».

Пройдя по восьмому пирсу, Феликс увидел красивую белоснежную яхту, на которой золотыми буквами красовалась надпись «Альтаир».

Эрнесто Гонсалес на капитанском мостике возился с доской приборов.

— Мистер Гонсалес! Приветствую вас! — крикнул ему Феликс.

Отец Тины от неожиданности вздрогнул и обернулся. Увидев молодого человека, глаза его от удивления округлились, но моментально подавив это чувство, он вышел ему навстречу, дружелюбно улыбаясь.

— Феликс! Какими судьбами?!

— Попутным ветром. Примете на борт?

— Разумеется. Заходи, пожалуйста.

Феликс поднялся на борт и проследовал за отцом Тины на палубу.

— Я сейчас хочу сделать пробный круг. Составишь мне компанию?

— С удовольствием. Давно не ходил под парусом.

— Тогда вперед!

Яхта вышла в открытый океан.

Феликс сидел на носу яхты, и свежий морской ветер овевал его загорелое лицо. Щурясь от яркого солнца, отражающегося в морской воде, а также от россыпи соленых брызг, Феликс раскладывал по полочкам своего мозга события последнего месяца.

Когда яхта легла в дрейф, Эрнесто Гонсалес, оставив капитанский мостик, подошел к Феликсу.

— Ну, как твои дела на финансовом поприще? — поинтересовался он у молодого человека.

— Спасибо, все удачно.

— В Лос-Анджелесе по делам?

— Отчасти.

— То есть как?

— Ну, во-первых, я был очень рад увидеть вашу дочь. Она очаровательная девушка… — Феликс сделал паузу.

— А во-вторых? —

поинтересовался Гонсалес.

— Ну а во-вторых, я хотел бы передать кое-что одному человеку в здешних краях.

— Кому и что, если, конечно, не секрет.

— Отчего же. Не секрет. — Феликс пристально посмотрел на Эрнесто Гонсалеса. — Я привез одну ценную вещь. Мне даже кажется, очень ценную для человека, ее лишившегося. А вот кому передать, точно не знаю. Может, вы мне подскажете?

— Я?

— Почему бы и нет, — Феликс снова пристально посмотрел на отца Тины, и выдержав паузу, продолжил: — Это очень редкая вещь, и я бы хотел вам ее показать.

— А почему именно мне? — На лице Эрнесто Гонсалеса появилось удивление.

— Интуиция… Я как-то заметил, что в жизни случаются настолько редкие совпадения, что иной раз они кажутся просто чудом. Возможно, вы знаете эту вещь, — с этими словами Феликс вытащил из кармана золотой, инкрустированный драгоценными камнями медальон и положил на деревянную палубу перед Эрнесто Гонсалесом.

На лице отца Тины на мгновение выразилось неподдельное изумление, но он, тут же взяв себя в руки, скрыл его и твердо посмотрел в глаза Феликса.

Молчаливая пауза продолжалась недолго, но для собеседников эти секунды показались вечностью.

Первым молчание нарушил Эрнесто Гонсалес.

— Я не думаю, Феликс, что вы случайно показали мне этот медальон.

— Вы правы. — Феликс взял медальон в руку и открыл крышку. — Когда я нашел медальон, то лица, изображенные на этой миниатюре, показались мне очень знакомыми, и я не ошибся. Мне кажется, и вам тоже знакомы люди, изображенные здесь. Думаю, вы их знаете гораздо лучше, чем я. На миниатюре ваши супруга и дочь Тина. Думаю, лет шестнадцать, семнадцать тому назад… Не так ли, синьор Альварадо?

Очередная молчаливая пауза была несколько длиннее предыдущей. Собеседники внимательно смотрели друг другу в глаза. Наконец на лице отца Тины появилась слегка растерянная улыбка.

— Да, Феликс, вы правы. Можно позавидовать вашей удаче и прозорливости. Ну, коль вы теперь знаете, кто я, а я знаю, кто вы, и, как вы догадываетесь, гораздо раньше, я думаю, не имеет смысла играть в прятки. Что вы намерены предпринять?

Феликс не сразу ответил на поставленный ему вопрос. Помолчав и о чем-то подумав, он наконец произнес:

— Это сложный вопрос. Меня мучают противоречивые мысли. Я думаю, этот кроссворд мы должны разгадать с вами вместе.

— То есть?!

— Во-первых, вы являетесь отцом Тины, а она мне небезразлична. Во-вторых, я прекрасно понимаю, почему меня тогда на острове не убил и не покалечил этот садист Диего Наварро. Получается, вы мне спасли жизнь.

— Я не смог бы поступить иначе. Ведь вы когда-то спасли мою дочь.

— Ну, а в-третьих, — продолжил Феликс, — мне хотелось бы думать, что нет вашей непосредственной вины в гибели моих близких и в похищении наших денег компанией «Сателлит интернэшнл».