Русский супермен 2
Шрифт:
— Пусть. Лишь бы знать, что он жив.
— Жив, — хрипло произнёс я. Ещё как жив!
Я почувствовал, как по спине и шее ползёт змейка и волосы становятся дыбом…
Он стоял в нескольких метрах за моей спиной. Он стоял, застыв холодной льдиной, и вместе с ним застыло все вокруг. Даже лёгкий ветерок стих. Замолчали птицы. Нас накрыло глухое, ватное безмолвие.
Я смог обернуться. Виски давило. Тим стоял сосредоточением злой энергии. Лица его я не мог уловить, как и в прошлый раз,
Инга Гиатулина приподнялась. Полетел на землю кувшин с натуральным компотом, но не разбился. Лицо хозяйки стало быстро бледнеть, и я испугался — как бы у неё не разорвалось сердце.
— Тимур, — едва слышно прошептала она. Но в повисшей тишине её слова звучали чётко и ясно, они, будто подпитываемые разлившейся в окружающей среде энергией, наливались силой и приобретали самостоятельную жизнь. — Сынок.
Она пошатнулась, ухватившись за спинку садовой скамейки. Она безошибочно узнала в этом монстре своего сына, которого похоронила в душе сорок лет тому назад.
С минуту мы не двигались, будто боясь нарушить неустойчивое равновесие, удержаться в текущей хрупкой реальности и не рухнуть куда-то, в пучину хаоса и кошмара. Первобытный, мистический ужас поднимался в моей душе. Из встреч с Найдёнышем это была самая зловещая.
Напряжение достигло своего пика. На меня будто обрушили тонну песка, и я стоял, держась из последних сил на ставших ватными ногах. Тим сейчас напоминал старинный ядерный реактор, из которого выдернули стержни и который пошёл вразнос, готовый вот-вот рвануть и смести все окружающее. Живой Чернобль!
Раздутый до предела воздушный шар — вот во что превратилось окружающее пространство. И надувал его Найдёныш. А мы болтались внутри этого шара.
Я попытался скинуть с себя невидимую тяжёлую руку. Надо быть готовым к смертельной схватке. Хотя я подозревал, что шансы у меня невелики. Я мог ещё сражаться на равных с Найдёнышем в логове «ночников». Но вряд ли я справлюсь с Тимуром Гиатулиным, вернувшимся в свой дом.
И тут раздутый до предела шар лопнул. Зашуршал ветер в листьях. Снова защебетали птицы и зашевелились кроны деревьев. И сам Тимур начал меняться. Из неустойчивой текучести стали проступать черты его лица.
Вскоре в чёрном комбинезоне перед нами стоял капитан «Селигера» Тимур Гиатулин, нисколько не изменившийся за сорок лет, будто сошедший с СТ-фотографии из регистрационного банка. Выражение его лица было как у очнувшегося ночью на крыше лунатика, не понимавшего, как, куда, зачем он попал.
— Мама, — хрипло, полувопросительно, полуутвердительно произнёс он. Он шагнул ей навстречу,
— Мама… Я вспомнил… Неправильно. Все плохо. Все не так…
— Тим, — судорожно вздохнула она, делая ему шаг навстречу.
— Я не знаю, как всё было… Я не могу, — лицо его исказила гримаса боли.
— Я знала, что ты жив.
— Жив? — на его лице появилось удивление. — Жив.
Инга Николаевна покачнулась, Тим ринулся молнией навстречу, пытаясь поддержать её, но отпрянул.
— Нельзя. Я не могу. Я должен идти.
— Тимур, останься!
— Нет, мама. Все неправильно. Я не свой. Он повернулся и неуверенно пошёл прочь.
— Стой, Тимур! — закричал я. — Ты дома. Ты вернулся. Мы поможем тебе!
Он пошёл быстрее, переходя на бег. Я потянулся к кобуре с разрядником. И тут Тимур исчез. Переместился. Притом настолько далеко, что я не сразу смог уловить его след. А когда уловил, понял, что не смогу его настичь.
Вжав кнопку коммуникатора, я закричал:
— Объект здесь! «Барьер»!
Находящиеся в боевой готовности два полных круга и десантные группы полицейских сил начали операцию «Барьер». Перехватить живьём объект мы не надеялись. Был отдан приказ — огонь на уничтожение.
Уверенности, что кто-то попадёт в цель, у меня не было…
Он просочился водой сквозь сито. Прошёл через все блокировочные заставы. Со всей своей техникой и приданными силами мы опять сели в лужу.
Сутки мы потратили на бесплодные поиски. Я сидел в штаб-квартире полицейского совета и пытался заставить работать полицейские и военные силы в разных странах Земли. Частично это удавалось. Но работа была совершенно бестолковая. Если мы не смогли его взять, когда имели все возможности, то что смогут обычные войсковые подразделения? Да и сцена выслеживания Найдёныша из полицейской машины могла бы вызвать разве только улыбку. Кроме того, большинство из тех, с кем мне приходилось связываться, воспринимали это задание как розыгрыш, и убедить их в серьёзности происходящего было нелегко.
Наконец по закрытому каналу Асгарда со мной соединился Чаев. Оптимизма в его лице не было, но и печати глубокой печали тоже.
— Что нового? — спросил я.
— У меня хорошая новость, Саша, — ответил он.
— Неужели? — судя по тону, Чаев шутил.
— Новость в том, что я больше тебя не буду ругать за бесконечные методичные провалы.
— Почему это?
— Потому, что сам оказался примерно на такой же высоте… Он ушёл
— Его засекли и он опять оторвался? — потребовал уточнить я, вложив в голос как можно больше сарказма.
— Он ушёл совсем
Наверное, в этот момент на моём лице было умело нарисовано тупое недоумение.
— Он прорвался в Бразильскую зону и добрался до «Транспортёра».
— Как он умудрился?
— Не смогли остановить. Раздолбал всю автоматику и ранил двоих наших. Сейчас он где-то в Дальнем Космосе.
— Может, оно и к лучшему.
— Ты считаешь?
— Программу свою он не завершил. Механизм рагнитов дал сбой. К Тиму вернулось что-то человеческое Но не до конца Он не довершил начатое. Но не смог и противостоять вложенной в него программе И ушёл.