Русский сыщик И. Д. Путилин т. 2
Шрифт:
Глаза ксендза угрожающе сверкали.
— А-а... — отшатнулся от него молодой граф. — Я вас понимаю, святой отец. Вы грозите мне местью не Бога, а местью его служителей? Что ж, я и этого не боюсь... Работайте, старайтесь, но не забывайте, что теперь не средние века, что ужасы инквизиции отошли в область мрачных, отвратительных преданий. Прощайте!
Глава 2
СПАСИТЕ ГРАФА!
Перед
— Сколько же прошло дней, как исчез молодой граф, господин Ракитин? — спросил посетителя Путилин.
— Около недели.
— А почему вы полагаете, что он исчез?
— Потому что никогда не бывало, чтобы он не являлся так долго к нам. В последнее время, когда он попросил у меня руки моей единственной дочери и сделался ее женихом, он приезжал к нам ежедневно.
— Скажите, пожалуйста, господин Ракитин, а в замке графа Ржевусского, его отца, вы не узнавали о молодом человеке?
— Нет, господин Путилин. Вот уже несколько месяцев, как мы прекратили знакомство домами.
— Для пользы дела мне необходимо знать причину этого разрыва.
— О, это не составляет ни тайны, ни секрета. Причиной окончательного разрыва послужил резкий спор о России и Польском королевстве. Граф Сигизмунд Ржевусский, гордый, надменный магнат, высказал такую непримиримую ненависть ко всему русскому, что меня взорвало. Мы расстались врагами.
— Предполагаемый брак его сына с вашей дочерью, конечно, не мог встретить согласия и сочувствия старого графа?
— Безусловно. Я говорил об этом Болеславу, на что он ответил, что личное счастье ему дороже вздорных прихотей его отца.
— Вы не знаете, он имел объяснение по этому поводу с отцом?
— Не знаю. До последнего дня нашего свидания он ничего не говорил об этом.
— Не можете ли вы рассказать мне о вашем последнем свидании с молодым графом?
— Он приехал к нам к обеду. Как и всегда, был бесконечно нежен с моей дочерью, но я заметил, что он находится в несколько взволнованном состоянии духа.
— Ого, он был взволнован? Вы не спрашивали его о причинах?
— Он сам со смехом бросил вскользь, что его страшно разозлил духовник.
— По какому случаю он виделся с ним?
— Он отправился на исповедь. Затем, уезжая, он сказал мне, что ему хотелось бы ускорить свадьбу, обещал приехать на другой день, но — увы! — с тех пор мы его не видели. Мы в отчаянии, господин Путилин. Горе моей дочери не поддается описанию. Она все время твердит, что с ним, наверно, случилось несчастье. Откровенно говоря, у меня самого появляются тревожные мысли.
— Скажите, старый граф любит своего сына?
— Безусловно. Но, как однажды с горечью вырвалось у молодого человека, старый магнат любит не его душу, не его сердце, а в нем самого себя. Болеслав в глазах отца единственный продолжатель знаменитого рода Ржевусских, его блестящий
Путилин сидел в глубокой задумчивости, какая-то тревожная мысль пробегала по его лицу.
— Не правда ли, ваше превосходительство, вы не откажете в этой горячей просьбе?
Путилин поднял голову.
— Я нахожусь в очень щекотливом положении, господин Ракитин. Вмешиваться официально в это дело мне не только неудобно, но я даже не имею права на подобное вмешательство. Во-первых, заявление об исчезновении молодого графа должно исходить от его отца, а во-вторых... В Варшаве имеется своя сыскная полиция.
— Значит, вы отказываетесь? — с отчаянием в голосе воскликнул старый барин.
Путилин опять задумался.
— Ну ладно. Я попытаюсь. Ваше дело меня очень заинтересовало.
Глава 3
ПУТИЛИН В ВАРШАВЕ
Всю дорогу до Варшавы — мы ехали в отдельном купе первого класса — Путилин не спал.
Он был окружен целым рядом толстых фолиантов.
— Poter noster! Qui est in Coelum... Credo in aeternam vitam... [2] — бормотал сыщик.
— Что это, Иван Дмитриевич, никак ты на старости лет за изучение латыни принялся? — спросил я в сильном изумлении.
— Спи, спи, доктор! — невозмутимо ответил он.
Вот и гордая, пышная столица бывшего Польского королевства. Мы приехали в Варшаву в те достопамятные дни, когда она глухо волновалась.
В роскошном номере Центрального отеля, где мы остановились, Путилин принялся спешно переодеваться. Он облачился в безукоризненный длинный черный сюртук, надел крупный орден.
2
Отче наш! Иже еси на небесех... Верую в жизнь вечную (лат.).
— Что значит этот парад, Иван Дмитриевич? — спросил я не без удивления.
— Я еду сейчас с визитом.
Замок графа Сигизмунда Ржевусского представлял собой настоящий дворец. Немудрено, что за такими стенами аристократы Речи Посполитой чувствовали себя маленькими царьками.
В великолепном с белыми колоннами зале граф Ржевусский заставил очень долго себя ждать. Наконец послышались шаги и в зал вошел старый магнат. Не подавая руки, слегка лишь наклонив полуседую гордую голову, он холодно спросил: