Русский сыщик И. Д. Путилин т. 2

Шевляков Михаил

— Теперь можете идти! — властно приказал Путилин.

Растерянный взгляд, и девушка ушла.

В платье Путилин отыскивал карман.

— Помилуй Бог, чего только не приходится делать! — шутливо бросил он нам.

Через несколько секунд в его руках оказалась розовая бумажка.

Он подошел к окну и углубился в чтение.

— Вы что-то нашли, ваше превосходительство? — спросил Сметанин.

— Так, пустяки... А вот вы лучше скажите: ваша дочь шла под венец с Русановым не по любви?

—

Как сказать... Она плакала, просила пообождать со свадьбой, но перед моей волей смирилась. У нас, в купечестве, еще, слава Богу, дети отцов слушаются...

— И пропадают, как пропала ваша дочь? — насмешливо бросил Путилин.

Миллионера-купца передернуло.

— Так что, ваше...

— Так что, любезный господин Сметанин, дочь вашу я поищу и, быть может, найду, но что она не будет женой Русанова — в этом я могу вам поручиться.

— Это-с почему?

— Потому. Пока — прощайте. Лишь только что узнаю, скажу вам.

Путилин сухо попрощался с хозяином дома, и мы уехали. Сидя в коляске, Иван Дмитриевич раздраженно заметил:

— Экие мастодонты каменного века! Сами калечат жизнь, счастье своих детей и сами же первые поют Лазаря.

— Ты что-нибудь узнал, Иван Дмитриевич?

— Только то, что я и предполагал. Но где находится эта красавица Глашенька, я не знаю, доктор.

— А как же с делом Сосипатровой?

— Видишь ли, если моя «кривая» не обманет меня в этом деле, то она вполне приложима и к похищению сей купеческой дочери. Решив первое уравнение, мы быстро решим и второе.

Глава 5

НЕОБЫЧАЙНОЕ НОЧНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ

Около двенадцати часов ночи я услышал знакомый звонок.

«Неужто Иван Дмитриевич? — радостно подумал я. — Верно, случилось что-нибудь новое, экстренное».

Не успел я выскочить из спальни, смежной с моим приемным кабинетом, как в него вошел, громко звеня шпорами и пристукивая саблей, гусарский полковник.

Я попятился.

— Что вам угодно? — в чрезвычайном удивлении спросил я.

— Попросить вас, доктор, немедленно одеваться, чтобы следовать вместе со мной.

С нами крестная сила. Голос-то Путилина!

— Иван Дмитриевич, да неужто это ты?

Путилин — это был он — громко расхохотался.

— Что, удивлен? Таким ты еще меня никогда не видел?

— Черт знает что такое... Ты, кажется, твердо решил сводить меня с ума своими сюрпризами...

— Однако живо, живо! Нам нельзя терять времени, доктор! Мы должны ехать.

— Куда?

— Далеко. В Колпино.

— Что? В Колпино? Сейчас? Ночью? Зачем? Да сейчас уже и поезда нет.

Моему изумлению не было границ.

— Когда

ты только избавишься от этой постоянной привычки засыпать меня вопросами? А как мы доберемся туда, не беспокойся: нас ожидает лихая тройка.

Через несколько минут мы уже находились в коляске.

— Ну, лихо валяй, Николай! — возбужденно крикнул кучеру мой друг.

По его голосу я понял, что он находится в отличном состоянии духа, какое у него бывает всегда, когда он нападает на верный след.

Признаюсь, меня разбирало сильное любопытство. «Что за история? Зачем мы ночью катим в Колпино?» Но, наученный горьким опытом, я знал, что все расспросы бесполезны до тех пор, пока мой друг сам не сочтет нужным объясниться. Я только кряхтел, ожесточенно куря сигару.

— Любопытно? — вдруг спросил Путилин, лукаво поглядывая на меня.

— Ничуть... — с притворным равнодушием ответил я.

— Ой, врешь, доктор! — тихо рассмеялся он. — Вижу по тому, как ты дымишь сигарой. Признайся, что моя форма тебя смущает.

— Отчасти...

— С чего, дескать, Иван Дмитриевич обратился в гусарского полковника? Правда?

— Правда.

— Ну, так знай, что я тебе еще и не такой сюрприз приготовил. Знаешь ли ты, куда и зачем мы едем?

— Понятия не имею, за исключением того, что мы едем в Колпино.

— Мы... — Путилин сделал паузу. — Мы едем в церковь венчаться с тобой.

Как ни был я искушен всевозможными трюками сыщика, я не поверил своим ушам.

— Что такое? Венчаться? Мы с тобой?!

— Венчаться. Мы с тобой. Вот в этом чемодане твой подвенечный наряд.

Я не мог выговорить ни слова от изумления.

— Ты шутишь?

— Нимало, — ответил Путилин, раскрывая чемодан и вынимая из него белое платье, белые туфли, фату, флердоранж. — Помилуй Бог, если в фешенебельной петербургской церкви могла венчаться купеческая дочь с гусарскими усами, то почему в скромной колпинской церкви не может случиться такая оказия? Прошу покорно, доктор, скинуть с себя все, что полагается, и облачиться в наряд невинной голубицы.

— Иван Дмитриевич, не рехнулся ли ты? — воскликнул я.

Путилин передернул плечами.

— Честное слово, доктор, ты заставляешь меня сожалеть, что вместо тебя я не взял с собой мою агентшу. Но я хотел доставить тебе удовольствие... Ну-ну, мой друг, облачайся...

Не прошло и пяти минут, как рядом с Путилиным сидела невеста, не скажу, чтобы очень изящная.

— Скорей! Потрогивай, Николай! — покрикивал на кучера Путилин.

Мы ехали по шоссе, тянувшемуся рядом с полотном железной дороги. Душная июньская ночь, когда еще заря с зарей сходится, кончалась. Вот-вот должно было появиться солнце во всем своем сверкающем великолепии.