Русский сыщик И. Д. Путилин т. 2
Шрифт:
Я не удержался, чтобы не высказать своих опасений.
— Брось, доктор!.. Брось хныкать! Все обойдется, Бог даст, благополучно.
Мы проехали несколько улиц, и наконец карета замедлила ход.
— Слушай: кучер — кстати, мой агент — подвезет меня к подъезду этого вот дома. Лишь только я скроюсь в подъезде, он 254 поедет дальше, и вы остановитесь на том вот углу. Там — ваш наблюдательный пост. Понял?
Я утвердительно кивнул головой.
Карета подъехала к красивому темному особняку.
Путилин быстро выскочил из кареты и постучался в дверь особняка.
Прошло несколько секунд.
Дверь распахнулась, и он скрылся в подъезде.
Адамов
Массивная дубовая дверь захлопнулась за Путилиным.
Он очутился в великолепной прихожей — вестибюле из мрамора «дикого» цвета, украшенной высокими темно-бронзовыми канделябрами.
Путилин небрежно сбросил на руки открывшему ему дверь человеку в синем камзоле и белых гамашах свою шубу. На лице того отразилось сильнейшее удивление.
— Так рано сегодня, господин барон? — проговорил таинственный прислужник таинственного помещения.
— Еще из наших никого нет? — процедил сквозь зубы Путилин.
— Никого... — ответил синий камзол.
— Теперь слушайте меня, любезный... — протягивая ему крупную ассигнацию, сказал Путилин. — Кто бы ни приехал, вы не должны никому говорить ни слова, что я уже в клубе. Понятно? Никому!
— Слушаюсь, господин барон... Покорнейше вас благодарю.
Путилин стал подниматься по отлогой широкой мраморной лестнице.
«Помещение, однако, у них комфортабельное... Сразу видно, что имеешь дело с аристократами...» — прошептал про себя Путилин, иронически усмехаясь. Стены всюду были расписаны искусной живописью, но какого-то странного характера.
Особенно бросался в глаза огромный плафон декоративного письма, находящийся на стене первого зала, как раз против лестницы.
— «Гибель Содома», — прочел Путилин крупную надпись над плафоном.
На нем, на первом плане, была изображена фигура красивой женщины, заломившей в отчаянии руки. А там, далее, — шла возмутительная оргия, приведшая библейский город к страшному концу — «огненному дождю». Завеса стыдливости была сорвана с самых интимных сторон содомского греха. Впечатление получалось поистине отвратительное для всякого неизвращенного человека.
Облако изумления отразилось на лице Путилина.
«Как же это совместить?» — пронеслось у него в голове.
Залы были прибраны, но пока безлюдны. Путилин с интересом осматривался по сторонам. Над некоторыми комнатами красовались надписи вроде, например, следующих: «Чистилище», «Преддверие к блаженству», «Месса Содома», «Бассейн живой воды» и тому подобное.
В некоторых местах ему бросилась в глаза одна и та же надпись:
«Не поддавайтесь соблазну женщины, ибо через женщину мир потерял райское блаженство».
В глубокой задумчивости присел Путилин на один из золоченых стульев гостиной, откуда ему были видны анфилады комнат и вход в них с лестницы.
— Так вот он, этот знаменитый Адамов клуб! — с дрожью в голосе прошептал он.
О, он давно уже слышал кое-что о нем! До него секретным образом доходили слухи о том, что пресыщенное, жуирующее барство в лице его представителей — аристократов-мужчин основало какой-то орден-союз вкупе с клубом, где проводит вечера и часть ночи.
Ему доподлинно было известно, что несколько раз в неделю часов до одиннадцати-двенадцати ночи к подъезду клуба подкатывают щегольские экипажи, из которых выскакивают великосветские денди. Что именно это за клуб — он не знал, да и мало интересовался. Так, думал он, прихоть, фантазия какая-нибудь, блажь на почве
«Что же это такое: неужели я ошибся? В этом отвратительном месте все кричит о ненависти к женщинам. Судя по всему, вплоть до надписей, это какой-то сектантский «корабль», только не хлыстов, скопцов или иных изуверов-сектантов, а какой-то особенный... Всюду — напоминание о Содоме. Но как же из Содома могли появиться женолюбы? Ведь по Библии в Содоме не было ни одного праведника».
Путилин провел рукой по лбу.
— Темно... темно... — прошептал он.
Вдруг он вздрогнул, насторожился. До него донеслись мужские голоса, громкий смех, и в ту же секунду он увидел, как в зал вошли три лица. Один был в военной форме, два других — в бальных костюмах.
«Куда они направятся?»
И, заметив, что они, о чем-то оживленно беседуя, идут в ту гостиную, где он находится, Путилин быстро спрятался за широкую шелковую портьеру.
— Да брось, барон, чего ты так разволновался? — мягким, насмешливым голосом грассировал один денди другому.
— Но позвольте, господа, это ведь необыкновенно. Вы слышали, что сказал сейчас наш Игнат? Вы видели ужас, который отразился на его физиономии при виде меня? «Никого еще нет?» — спросил я его. Вдруг он выпучил на меня глаза, затрясся весь и с трудом, заикаясь, пролепетал: «Никого-с... за исключением вас». — «Как за исключением меня, когда я только что приехал, болван?» — «Никак-с нет, вы... вы давно уж приехали». И в ужасе вытаращил на меня глаза, чуть не крестясь. Что вы на это скажете?
— Да, это очень странно... — взволнованно прошептал военный.
— Пустяки! Просто болвану или причудилось, или хлопнул остатки нашего шампанского. А вот что ты брелок-жетон свой потерял — это скверно, барон. И где это тебя угораздило?
Барон схватился за голову.
— Ей-Богу, не знаю... Очевидно, в последний раз... тогда, с княгиней...
— Это вот посерьезнее твоего двойника.
— Я думаю, господа, что нам следует бросить эту затею. И мне, и тебе, барон, и тебе, граф, — нервно вмешался в разговор военный. — Пошутили — и баста. Во-первых, здесь на нас косятся. Мы не присутствуем на наших мессах Содома. Идет уже шушуканье. Нас могут заподозрить в ренегатстве. Во-вторых, конь о четырех ногах — и тот спотыкается. Можно попасться. А в-третьих, мне очень не нравится потеря тобою жетона и особенно твой двойник.
Барон побледнел.
— Ах, Жорж, ради Бога, не пугай меня этим проклятым двойником! Я боюсь, не к смерти ли это?
— Ну, как не стыдно, господа, так бабничать? — резко проговорил жизнерадостный денди. — Один-другой бокал шампанского, и ваши страхи рассеются, как дым от сигар. Впрочем... впрочем, хорошо. Я согласен на время превратиться вновь в правоверного члена нашего ордена-клуба, но с условием, что сегодня ночью мы предпримем последнюю экскурсию в область запрещенного нам царства женщин. Идет?