Русский волк
Шрифт:
– А ты это откуда знаешь?
– Знаю.
– Мен, значится? – Оружейник взял с верстака зубило и молоток. – Ладно. Сымай плащ, девка…
– Что ж ты сразу не сказала, что этот корень такой дорогой? – ворчу я, когда мы выходим из мастерской. – Нашли бы травника, ему бы и продали подороже. Он еще и ошейник себе оставил, а это очень неплохая сталь, которая дорого стоит.
– Ты прав. Я над этим не подумала.
– Что будем делать, Флавия? – спрашиваю я свою спутницу.
– Возвращаться к остальным.
Вобщем-то, логичное и дельное предложение.
В лавке темно, душно и зловонно. На полках из неструганого дерева громоздится всякая дрянь. Железки, старая посуда, какие-то горшки, деревянные и глиняные фигурки, непонятные тряпки. Владельцем этого последнего приюта бесполезных вещей оказался козлобородый старик в облезлой лисьей куртке. Причем не просто старик, а эльф: остроконечные уши, глаза без белков, узкое аскетическое лицо с тонким носом.
– Вам чего, юноша? – шамкает он.
– Любопытствую, - говорю я. – Не подскажете мне, где в этом городе приезжий может найти стоящую работу?
– Все зависит от того, что вы умеете делать, юноша. Хотя сразу говорю вам – если даже вам повезет с работой, не ждите за нее хорошего вознаграждения. В Вогрифе чужих не любят. Особенно наших с вами соотечественников.
– Спасибо, учту. – Я достал из сумки монету, найденную в руинах. – Что-нибудь дадите за нее?
– Элайский рил? – Старик взял монету и поднеск глазам. – Эпоха альтионской королевы Лело – надо же! Где вы ее взяли?
– Нашел.
– Такие монеты на дороге не валяются.
– Считайте, что мне повезло. Я очень внимательно смотрел под ноги.
– Понимаю. Могу дать за эту монету двадцать крейсов. Это справедливая цена. Только для земляка.
– Хорошо. Я согласен.
Старик тут же отсчитал мне двадцать монет. Я сгреб их в кошель и сделал знак Флавии следовать за мной, но тут услышал голос старьевщика.
– Один из моих постоянных клиентов, - начал эльф, говоря мне в спину, - ищет толкового помощника. Поговорите с ним.
– Ваш клиент?
– Да. Он достойный господин, хоть и гардлер.
– И как мне его найти?
– Его зовут Ингольфин. – Старик взял клочок бумаги, что-то черкнул на нем пером и протянул мне. – Вот его адрес. Скажите, что вас прислал к нему старый Шалимир.
– Вот спасибо, - обрадовался я, взял бумажку и прочел адрес: «Дом забвения». Странное название, но не суть. Я кивком поблагодарил старика, и мы с Флавией вышли на воздух. Теперь у нас были хоть какие-то деньги, и, возможно, работа в перспективе.
Глава 10
МАГ
Кармический камень (также иногда называемый Кровавым камнем) – обязательный артефакт для любого мага, поскольку использование кармического камня позволяет магу не тратить на заклинания собственные силы и здоровье. Представляют из себя бурые непрозрачные кристаллы, похожие на куски гематита.
Кармические камни не встречаются в природе: для их изготовления маг использует собственную кровь, подвергая ее сложным алхимическим превращениям. Артефакт обладает свойством мгновенно поглощать жизненную энергию живых существ и позже, под воздействием магии, также мгновенно высвобождать ее. Выделенная энергия используется магом для творения заклинаний и других видов магической деятельности, например, варки зелий, поэтому без помощи кармических камней не может обойтись ни один магикус. Исключение составляют лишь вампиромаги, которые получают необходимую для творений заклинаний энергию жизни вместе с выпиваемой ими кровью жертв. Камень можно использовать много раз, но со временем его свойства слабеют, и в конце концов камень разрушается, превращаясь в пыль...
(Борн Ичерн. Трактат «О магии, магах
и магических артефактах»)
***
«Дом забвения» располагался на окраине Вогрифа, у зловонного канала, загрязненного стоками расположенных здесь же скотобоен. В воздухе гудели тучи огромных жирных мух, не добавлявших этому месту прелести. Сам «Дом забвения» оказался чем-то вроде работного дома, ночлежки и больницы для бедняков одновременно.
Пройдя мимо стоявших справа и слева от входа в ночлежку столов, с которых какие-то замызганные личности продавали принесенные с боен потроха и мясные обрезки, облепленные мухами, мы с Флавией вошли в «Дом забвения» и оказались в темном зловонном помещении, едва освещенном коптящими факелами. На лавках вдоль стен сидели те, кого привели в это унылое место несчастная судьба и болезни – оборванные изможденные преждевременно постаревшие женщины с детьми разного возраста, от совсем крошечных до подростков; мужчины с испитыми, разукрашенными чьими-то кулаками физиономиями; отекшие, с чудовищно раздутыми конечностями, сжимающие свои костыли старики; грязные нечесаные нищие, калеки и убогие, одетые в невообразимое тряпье, усыпанное паразитами. Все это почтенное собрание тут же уставилось на нас, и я под этими внимательными и хмурыми взглядами почувствовал себя очень неуютно.
Поискав глазами, где тут можно сесть, не рискуя нахвататься вшей и прочих братьев по крови, я со вздохом понял, что такого места в этом предбаннике ада не сыщешь. Обернувшись, я встретился взглядом с Флавией – в ее глазах было страдание.
– Еще минутку подождем, - сказал я ей. – Может, доктор…
Я не договорил – к нам подошла полная, очень маленького роста женщина с наколкой на волосах, вроде как сестра милосердия.
– Вам чего? – спросила она: видимо, мы достаточно сильно отличались от завсегдатаев этого местечка, чтобы привлечь ее внимание.