Русско-турецкая война 1877—1878 гг.
Шрифт:
К этому времени расположение русской пехоты западнее Карса не обеспечивало успешного решения задачи преграждения путей прорыва турецких войск из Карса. Задачу эту пришлось поэтому возложить на русскую кавалерию, и она была поставлена 14 эскадронам и сотням Щербатова и 19 эскадронам и сотням Шереметьева. Беспорядок и неорганизованность, с которыми шли на прорыв турецкие войска, благоприятствовали действиям русской конницы.
Меньшая часть турецкой пехоты была задержана русской пехотой, отброшена обратно к укреплению Тохмас, окружена и взята в плен. Большей части турецких войск удалось прорваться через линию русской пехоты, но при этом они расстроились и раздробились на отдельные группы, которые затем русская конница последовательно окружала и брала в плен. Так было взято в плен 5000 человек восточнее Бозгалы, 3000 человек у Чифтлика и Джавры и примерно столько же к западу от Аравартана. Прорваться удалось лишь небольшой группе в 30-40 турецких кавалеристов, в числе которых были и многие высшие турецкие начальники во главе с Гуссейном-пашей.
Всего 18
Войска русского осадного корпуса потеряли около 2300 человек убитыми и ранеными, из них 1000 человек у Канлы.
Одной из важных причин успеха взятия Карса был выбор ночного времени для штурма. Гарнизон турецких укреплений лишился возможности использовать свое основное преимущество: прицельный огонь с дальних дистанций. Турецкий огонь открывался с 200-300 шагов и велся наугад. В силу этого русские войска несли небольшие потери. Это обстоятельство дало возможность вести штурм высокими темпами, с полным соблюдением внезапности, и создало выгодные условия для применения штыкового удара. Именно там, где внезапность была соблюдена, результаты штурма укреплений были наилучшими (под Суварями, Хафизом, Карадагом и Арабом). Там, где внезапность нарушалась, штурм не давал хороших результатов (например, под Канлами). Следует положительно оценить меры, которые были приняты русским командованием для сохранения внезапности.
План штурма, изложенный в диспозиции, содержал ошибки, осуществление которых при штурме могло бы лишить русские войска победы. Лазарев в своей диспозиции был связан требованиями, которые ему предъявили главнокомандующий и Лорис-Меликов. Первый предписывал: «Попытка же к овладению Карадагом, как предприятие в высшей степени трудное, дозволяется только в случае таких благоприятных обстоятельств, которые вряд ли могут представиться, как то: полная паника обороняющегося» (5) . Ему вторил Лорис-Меликов: «Попытка к овладению (Арабом и Карадагом.
– Я.Б.) должна быть произведена лишь в том случае, если бы гарнизон турецкий, оставив или совершенно ослабив прикрытие своего укрепления, направился бы на плоскость для оказания помощи войскам, защищавшим Хафиз, Сувари и Канлы» (6) . Выходит, что главное командование Кавказской армии и Действующего корпуса планом штурма отвергло как раз то, что имело своим прямым следствием падение Карса, - взятие укреплений Араб и Карадаг.
III.11.5
(5) Материалы для описания русско-турецкой войны 1877-1878 гг. на Кавказско-Малоазиатском театре, Тифлис, 1907, Прилож., стр. 36.
III.11.6
(6) Материалы для описания русско-турецкой войны 1877-1878 гг. на Кавказско-Малоазиатском театре, Тифлис, 1907, Прилож., стр. 36.
Не на высоте было и руководство ходом самого штурма главным русским командованием. Главнокомандующий в руководство штурмом не вмешивался, и это было, пожалуй, наилучшим, что он мог сделать. Генерал Лорис-Меликов руководил ходом штурма совершенно недостаточно. Более того, когда ему донесли о взятии Карса, он этому не поверил, заявив главнокомандующему: «Подождем телеграфировать государю, я поеду убедиться, в самом ли деле взят Карс» (7) .
Наоборот, Лазарев сделал много для успеха штурма. В процессе подготовки штурма он принял меры, которые впоследствии блестяще себя оправдали во время штурма. Он широко организовал и систематически проводил ночные поиски русских разведчиков и охотников. Следствием этой поисковой деятельности было то, что сторожевые посты турецкого гарнизона были оттеснены почти к самым веркам крепости, а бдительность гарнизона была притуплена. Организовал Лазарев также борьбу с контраппрошными действиями гарнизона и демонстративные действия, без чего невозможен был бы успех штурма. Диспозиция Лазарева удачно провела также нацеливание колонн на объекты штурма: части, штурмовавшие их с фронта и фланга, двигались почти прямолинейно перед собой, что очень важно в ночных условиях. Лазарев заставил охотников тщательно изучать подступы к укреплениям (впоследствии это очень пригодилось) и организовал придачу колоннам проводников из местного армянского населения. Он подхватил весьма ценную инициативу своих подчиненных о переносе времени штурма на ночь, и это явилось одной из главных причин успеха штурма. Положительно следует расценить и руководство Лазарева в самом ходе штурма - он организовал захват Канлы после первой неудачи и подхватил инициативу Фадеева в захвате Карадага.
III.11.7
(7) Мещерский В.П. Мои воспоминания, ч. II, СПБ, 1898, стр. 357.
В ходе штурма колонны не получали от штабов
Нельзя считать, что в числе причин успеха штурма 18 ноября важную роль сыграло численное превосходство русских войск. Если исключить русскую кавалерию, которая в самом штурме почти вовсе не принимала участия, и демонстрировавшие колонны, то фактически с русской стороны на непосредственный штурм шло 15 000 солдат и офицеров (8) .
III.11.8
(8) Материалы для описания русско-турецкой войны 1877-1878 гг. на Кавказско-Малоазиатском театре, т. VII, ч. I, Тифлис, 1910, стр. 516.
Русская артиллерия также не могла нанести серьезного ущерба крепости во время подготовки штурма. Это объяснялось в основном тем, что на ее вооружении не было орудий крупных калибров, и тем, что артиллерия часто применялась неправильно (неудачные позиции, неправильные методы стрельбы и т.п.). Но все же наряду с этим нельзя отрицать и того, что действия русской артиллерии, предшествовавшие штурму Карса, несомненно, в какой-то мере ослабили моральную силу сопротивления турецкого гарнизона.
Падение Карса мало сказалось на ходе дальнейших военных действий на Кавказе. Несмотря на это, ночной штурм Карса 18 ноября 1877 года надо отнести к числу славных боевых подвигов русской армии, которым вправе гордится русский народ. Карс в 1877 году был первоклассной по тому времени крепостью. Французский военный агент, генерал де Курси, состоявший при Кавказской русской армии, уезжая на родину, заявил главнокомандующему: «Я видел Карские форты, и одно, что я могу посоветовать, это не атаковать их, на это нет никаких человеческих сил. Ваши войска так хороши, что они пойдут на эти неприступные скалы, но вы положите их всех до единого и не возьмете ни одного форта» (9) .
III.11.9
(9) Гиппиус; В. Осады и штурм крепости Карс в 1877 году, СПБ, 1885, стр. 410.
Русские войска 18 ноября доказали под Карсом, что они способны штурмовать и брать сильные крепости, неприступные на взгляд западноевропейских военных специалистов.
Взятие Карса - сильной крепости - ночным штурмом одной пехоты было после суворовского штурма Измаила вторым случаем таких действий русских войск. Ничего подобного западноевропейское военное искусство не знало. Ночной штурм Карса являлся славной страницей русского военного искусства.
Помимо действий главных сил, некоторую активность в последнем этапе войны проявил Ардаганский отряд.
12. Общие выводы об устройстве и службе тыла русских действующих войск на третьем этапе войны
На третьем этапе войны условия для службы тыла складывались еще более неблагоприятно, чем на втором. Зимние холода, быстрые темпы наступления и связанное с этим удлинение тыловых сообщений создавали войскам дополнительные трудности.
С начала наступления продфуражное снабжение войск основывалось на носимых и возимых запасах, затем, пока не подтянулись тылы, на использовании местных средств и трофейных запасов. В Дунайской армии особенно большие трудности в продовольственном отношении русские войска испытали во время стратегического преследования в направлении к Адрианополю, в Кавказской - под Эрзерумом.
В целом организация снабжения русских войск продовольствием и фуражом в течение всей войны была совершенно неудовлетворительной.
Конечно, по сравнению с Крымской войной, в которой солдатские нормы были меньше, а обворовывался русский солдат еще более беззастенчиво, положение несколько улучшилось. Но все же нельзя не согласиться с заявлением одного современника-врача, утверждавшего, что «интендантские чиновники как в Крымскую, так и в последнюю турецкую кампанию поведением своим оказывали гораздо большую услугу нашим врагам, чем нашим армиям» (1) .
III.12.1
(1) Фейгин Ф.И. Недостатки врачебной помощи в нашей действующей армии в кампании 1877-1878 гг., СПБ, 1895, стр. 114.
С началом наступления на третьем этапе войны снабжение войск боеприпасами строилось на использовании носимых и возимых войсковых запасов. Это требовало чрезмерной экономии боеприпасов, но было неизбежно. В дальнейшем, после подтягивания тылов, доставка боеприпасов в обеих армиях стала постепенно налаживаться, так как в тыловых армейских складах они имелись в достаточном количестве. Так, например, в Дунайской армии во всех складах и парках к концу войны состояло боеприпасов: