Рутения
Шрифт:
Да они все могут.
Звали человека Василием Ильичем Ледовским, и в свои пятьдесят два года он был он руководителем государственной корпорации "Рутения", что в переводе с латыни означало "Россия". Василий Ильич не любовался красотами столицы из окна солидной машины, а, сомкнув тяжелые веки, сосредоточился на своих мыслях, которые, судя по выражению лица не были веселыми.
Когда "Мерседес", нарушая правила движения, обогнул Политехнический музей, Ледовской открыл глаза, глянул в окно,
– Героям Плевны... Освобождали этих болгар, освобождали, теперь все забудут. К американцам побегут. За долларами...
– И правильно сделают, - бодро сказал водитель.
– Мы сами первые побежали, чего ж им отставать?
– Ты, Вадя, думай, что болтаешь, - сурово сказал Ледовской.
– Мы никуда не побежали, а стоим на месте... как и стояли. На своем, российском месте.
Водитель много чего хотел сказать по поводу того места, на котором стояла его родина, но счел за благо промолчать. Мускулистый, короткостриженный парень рядом с ним и вовсе не собирался вступать в полемику. Он внимательно глядел по сторонам, похоже, выискивал в потоке машин злоумышленников, которые могли помешать величественному движению "Мерседеса".
Тяжелые грозовые облака толпились над Москвой, душно было в июльской столице, опоясанной цепями москвичей, торгующих всякой всячиной, но в "Мерседесе" работал кондиционер, и Ледовской не чувствовал духоты. Другие мысли тревожили его.
"Мерседес" плавно остановился у массивного здания Администрации президента на Старой площади. Ледовской подождал, пока телохранитель осмотрит тротуар, а потом откроет заднюю дверцу, и вышел.
– Душновато...
– сказал Ледовской.
– Наверное, гроза будет, передавали, - согласно кивнул телохранитель.
– Раз передавали, то может и будет, - сказал Ледовской. Наклонился к передней дверце, властно прикахал.
– Вадя. я ненадолго. Жди тута.
– Так понятное дело, - весело откликнулся водитель.
– Без вас, Василий Ильич - никуда.
Ему смешно было представить себе, что уедет с телохранителем на халтуру, а Ледовской выйдет из здания Администрации и не увидит машины. И будет прохаживаться по трутуару, ожидая, когда он приедет. Или такси "ловить"... Действительно, смешно.
Ледовской кивнул и в сопровождении телохранителя направился к подъезду.
Шагая по ковровой дорожке коридора, Ледовской снова и снова пытался понять, почему Поляков вызвал его к себе, почему это было передано через секретаршу. Если какие проблемы - мог бы и позвонить, сказать, а он - через секретаршу. Даже говорить не стал по телефону. Такое поведение старого приятеля не просто настораживало - пугало.
В просторном "предбаннике" Ледовской изобразил улыбку, как можно беспечнее сказал молоденькой секретарше:
– Привет, Людочка. Как наш Валерий
– Здравствуйте, Василий Ильич, - нейтрально ответила девушка. Проходите, Валерий Андреевич примет вас.
Этот нейтральный тон какой-то пигалицы ещё больше встревожил Ледовского, и одновременно разозлил. Да кто она такая, чтобы сквозь зубы говорить с ним, хозяином "Рутении"?! Правда, истинным хозяином корпорации было государство и его представитель Поляков, а она - секретарша Полякова, но все же!..
Он сдержал себя, шагнул вперед, пухлыми, влажными от пота пальцами толкнул начальственную дверь. Плотно прикрыл её за собой, вопрошающе уставился на хозяина просторного кабинета.
– Здравствуй, Валера. Что-то случилось?
– Садись, Вася, надо поговорить, - сказал хозяин кабинета. Президент недоволен результатами твоей работы.
Поляков был полной противоположностью Ледовскому - среднего роста, сухощавый, с тонкими чертами лица и умными серыми глазами - рафинированный интелигент, ему бы выступать на митингах, или торговать семейными реликвиями возле "Детского мира", а вот поди ж ты, сидел в кабинете и решал судьбы таких номенклатурных монстров, как Ледовской.
– Президент, говоришь? А ты чего, Валера?!
– сердито сказал Ледовской, плюхаясь в мягкое кресло у стены.
– Не мог позвонить, сказать по-человечески?
– Это не телефонный разговор, Вася. Ситауция, действительно, серьезная. Потому и пригласил тебя.
– Пригласил...
– мрачно пробурчал Ледовской.
– Спасибо за приглашение. Имеешь доступ к телу, так и... приглашаешь. А мы ведь вместе поддерживали Бориса Николаевича в трудные дни.
– Ты тоже не был обижен, руководил Госкомитетом...
– Так то Госкомитет!
– А теперь стал руководителем "Рутении". Напомнить приказ, который подписал президент, благодаря мне?
– Не надо, - пробурчал Ледовской.
Поляков, тем не менее, напомнил. Перечислил и сотни миллионов долларов, тонны серебра, золота и платины, килогрыммы драгметаллов платиновой группы, караты алмазов, которые были переданы "Рутении" в качестве злога под инвестиции, без права продажи. Ледовской согласно кивал, настороженно глядя на хозяина кабинета блестящими черными глазками.
– Кроме этого "Рутении" было передано здание из федеральной собственности и дачный поселок "Голубеевка"...
– продолжал Поляков.
– Без права приватизации. Ну и что?
– перебил его Ледовской, терпение кончилось.
– Отдача где? Президент спрашивает, Вася.
– Да есть отдача! Будет. Крупные поставки куриных окорочков из Америки, сыра из Финляндии, колбасы из Бельгии... Ведем переговоры о строительства завода по производству прохладительных напитков... Все есть!