Ружемант
Шрифт:
Она захлопали глазами. В своей бессильной ярости страшно напоминали Лизоньку.
— Я тебе морду расцарапаю, козел!
Словно фурия, встав, обидчица Белки двинулась на меня с когтями наперевес.
Ну тут даже говорить не о чем. Перехватил ее нападку, угомонил несильной, мокрой затрещиной по щеке. Соломенным чучелом, она рухнула в траву. Подломился модный, брендированный каблук. Полный комплект был на ее лице: слезы, сопли — играла на смотревшую на нас публику. Хотела отыграться чужим осуждением.
Две ее подружки застыли,
Твердым шагом я направился к Белке, заставил их отпрянуть от нее прочь. Ухмыльнулся. Буду говорить попроще — умного эти дуры не поймут.
— Если ее раздеть, у нее хоть душа будет. А что есть у вас, кроме тряпок и пустых понтов?
— Мой парень твою рожу превратит в хлам! Ты будешь на коленях пощады просить! Ты мне каблуки лизать будешь, утырок!
Слезы и сопли сменились пустотой угроз. Униженная элита пыталась встать на ноги, но всякий раз вновь падала. Не обратил внимания. Развернуться и уйти, всего-то и делов — и пусть гавкают в спину, словно шавки.
Эти не будут просто гавкать. Втроем они будто единая пакость. Словно кошка, ждущая подходящего момента для удара в спину — уверен, Белка успела от них настрадаться.
— Ты хоть знаешь, кто мой парень?
— Судя по тебе, очень несчастный человек.
— Ты… — Говорунья поперхнулась возмущением. Дернулась, повисла в хватке подруг — кажется, где-то внутри них проснулся здравый смысл.
Щелкнул самого себя по щеке, улыбнулся, склонил голову набок.
— Давай ты меня ударишь. При свидетелях. А потом я тебя убью.
— Идем, Верка, — зашептали ей на ухо, признавая поражение, пытались увести в сторону. Третья, молчавшая, кинула полный озлобленности взгляд.
— Мы еще свидимся, урод! Вот увидишь!
— Несомненно! Уверен, что увижу вас, когда буду выносить мусор на ближайшую помойку. Буду рад узреть шавок в их естественной среде обитания.
Взмах. Едва заметное движение рукой. Ириска успела взглядом уловить несущийся к нам снаряд, Белка закрылалицо руками. Бутылка из-под пива — откуда только взяли?
Мог отойти, дернуть девчонку на себя, заключив в объятия — нас просто окатило бы фонтаном осколков, не больше. Вот только эти сучки перешли границы дозволенного.
Перехватывать летящие гранаты на лету у меня получилось пару раз в жизни. Бог ведь любит троицу?
В прыжке сбил бутылку, от моего удара она подскочила вверх, словно мяч. Размашистым пинком послал в сторону отправительницы. А ведь не хотел применять к ним силу, вынудили!
Окружающие охнули — то ли от удивления, то ли от возмущения. Плевать.
Стеклянный снаряд врезался в живот хабалки, заставил ее скрючиться от боли. Схватил ошалевшую Белку в охапку, не спеша увел ее прочь. Больше нам здесь делать нечего.
Глава 11
Автобус
Белка трижды пыталась начать разговор со мной. И трижды качала головой, бросая затею. Взгляды скромной рыженькой были полны тихого обожания. Ей думалось, что я буду стоять, как тюфяк. Страх же и вовсе был убежден, что приму сторону противниц. Брошу ее там одну им на потеху.
— Хочешь обсудить? — осторожно предложил.
— Н-нет… да.
— Старые знакомки? Коллеги по работе? Одноклассницы?
С последним попал в точку.
— Мои родители были очень бедны.
— Бедность не порок.
— Не порок, — согласилась она со мной. — А вот пытаться вылезти чуть дальше того, чего тебе отвесила судьба, это как идти не по порядку. Понимаешь?
— Не очень.
Белка выдохнула.
— Я гражданин девятого класса, они из третьего. Так получилось, что родители… смогли скопить достаточно денег и устроить меня в школу для высших. Им думалось, что если я получу образование, смогу вырваться из того болота, в котором мы жили.
— Не получилось?
— Недостаточно просто хотеть получить хорошее образование, Максим. Надо для этого иметь еще и хорошую голову. Я старалась как могла, но из меня… так ничего и не вышло.
Глаза на мокром месте. Критическая точка, лучше не доводить до слез. Сейчас все мои аргументы о ее высоком интеллекте и организованности разобьются о нерушимую стену недоверия. Нужно действовать по-другому.
Приобнял. Заставил положить голову себе на плечо. От нее пахло дешевыми, почти выветрившимися духами. Почему я не замечал этого раньше?
— А по тем дурындам и не скажешь, что они очень умны.
— Им и не надо. Они ведь не стремились стать на ступень выше. Получили низший пропускной балл, и все. Меня же вышвырнули до того, как случились выпускные экзамены. Потом — призыв, направили на пункт. Бейка нашла меня и привезла сюда. Может быть, наша часть не лучшее место, но оно гораздо лучше многих гадюшников, в которые я могла попасть. Например, в Панасенково…
— Понасенково?
Она часто закивала в ответ.
— Да, был там когда-нибудь? Не город, а сплошная военная база. Говорят, что там с девятым классом граждан обращаются как с животными. Морят голодом, испытывают на них какую-то дрянь. Попасть в обслугу к офицерам считается большой удачей.
— Прям на призывниках?
— Великий Император говорит, что каждый должен принести себя в жертву родине. Предлагают принимать это как честь, как возможность послужить высшим целям и благу будущих детей.
Сурово. Впрочем… Меня сюда запихнули только за то, что я не вовремя пнул слишком зазнаистого мальчишку.
— И долго тебе еще осталось служить?
Она посмотрела на меня. Рассмеялась, будто я пошутил.
— Ты смешной, Максим. Я всего лишь два года тут. Осталось еще восемь. Разве ты не знаешь, что воинская повинность для девятого класса составляет десять лет?