Ружья еретиков
Шрифт:
Когда собрание закончилось, Рейхар с трудом нашел дорогу домой — еще никогда он не возвращался из «Тыквы» так поздно. Он долго шел по кривым улочкам, дважды вступил в лужу, поскользнулся на каких-то помоях и едва не упал. Он никогда не опасался, что дома его схватят Псы.
3. Лейтенант Чейз Китт, сотрудник Имперского Разведывательного Управления
До Зоны 15 Чейз только дважды бывал в подобных ей сверхсекретных научно-исследовательских комплексах. На поверхности они выглядели как приземистые склады, по территории сновали хмурые военные и имитировали бдительность. Но в отличие
— Зона 15 построена не слишком давно, но мощности ее вполне освоены. Работы у нас ведутся по двум направлениям, вас касается только направление «Луч». В вашем распоряжении лаборатории, тестовые камеры, в общем, все, что только может понадобиться для исследования. Кабинет, где вы проходили ментоскопию, располагается в секторе М, медицинском. Жилые помещения для Группы А в секторе У-1. Если понадобится связаться со мной — позвоните в административный сектор, нас соединят: за Группу А отвечаю я.
— А это что? — лейтенант Китт указал на ярко-желтые ящики, висящие на стенах через определенные промежутки.
— Акваланги, — коротко ответила капитан Эштаву, но все же соизволила пояснить: — Комплекс расположен под озером, вы видели, должно быть, ГЭС.
— Думаете, в случае чего акваланги нас спасут? — поинтересовался Чейз.
— Ни в коем случае. «В случае чего», как вы выразились, всем нам необходимо погибнуть, чтобы материалы нашей работы не достались врагу, — на миг Чейзу почудилось, что в жестком голосе капитана Эштаву должен быть сарказм, и Чейз уже приготовился рассмеяться шутке, но вовремя осекся.
Эштаву была предельно серьезна и предельно убеждена в высшей правоте и смысле своей геройской смерти.
— Рабочих эти ящики и акваланги успокаивают, — сказала она. — Это вход в ваш сектор Н, научный, дальше вас проводят. Я вынуждена вас покинуть.
Чейз успел протянуть руку капитану Эштаву, и та, поколебавшись, пожала ее:
— Что ж… Добро пожаловать в Зону 15, лейтенант. Не буду лгать, что мы здесь все дружная семья, но мы честно и с полной самоотдачей трудимся на благо Империи и Его Императорского Величества. И ждем того же самого от вас.
Выдав эту прочувствованную сентенцию, Сой Эштаву оставила Чейза провожать ее взглядом перед входом в сектор Н. Затем он приложил пропуск к сканеру, дождался, пока машина распознает шифр, и вошел в открывшуюся дверь.
Все походило на обычный научно-исследовательский институт — белые коридоры, редкие белые халаты, рассеянный свет. Только желтые ящики как-то оживляли картину. Обещанного проводника все не было, и Чейз прошел до первого же разветвления коридора. «Л-1, 2» — гласила табличка со стрелочкой влево. «Я-1, 2, 3» было написано на такой же табличке со стрелочкой вправо. Очевидно, ему налево.
Оставался и третий путь — прямо, но никакая табличка не указывала, что там будет. Даже шифровки не было. Единственным намеком были рельсы в полу, ведущие в третий коридор из лабораторий.
— Направо пойдешь… — вполголоса произнес Чейз.
— К ядерному реактору попадешь, — продолжил фразу чей-то низкий веселый голос.
Чейз обернулся и тут
— А налево пойдешь — биологические лаборатории Л-1 найдешь. Найдешь также штат белых халатиков, Старика Шеклу, к которому мы идем, и старшину Хрега Унару. Старшина Хрег Унару — это я, здесь я за всеми присматриваю, здесь от меня все зависит. Массаракш, я клянусь тебе, все эти халатики буквально шагу без меня ступить не в состоянии! Видать, кто-то из чинов побоялся, что и ты из таких, так что я выдан тебе, дружище, в качестве проводника по тайным закоулкам Зоны 15 и личного помощника. Вижу, ты счастлив. Это хорошо! Человек поистине создан для счастья! Кстати о счастье, знаешь ли ты, что среди моих предков были горцы? Нет, ты не знал и пребывал во тьме, но я лишил тебя позорного незнания! Сейчас, постой-ка… Массаракш, да где же она…
Старшина пошарил огромными ручищами во всех карманах и из последнего извлек старую засаленную фотографию.
— Это мой дед, настоящий горец!
На черно-белом снимке, которому явно пришлось пережить немало атак соусом и кофе, едва различим был силуэт человека.
— Он был великий герой, насколько я знаю. Правда, бабушка моя, да пребудет она в Мировом Свете, говаривала, что был он пьяница, кобель и дебошир, но мы-то знаем, что так наши жены готовы заклеймить каждого, кто не держится до старости за ее юбку, успевает осчастливить до свадьбы пару молодушек и не ест на завтрак одну лишь кашу и вареную капусту. Ты любишь вареную капусту? Массаракш, да ведь человек, если он мужчина, конечно, не может любить вареную капусту, дружище, это научный факт! Мы ведь в научном, — это слово старшина протянул с благоговением, — научном, понимаешь ли, комплексе, а стало быть, какой бы факт ты не изрек в этих стенах, он тут же становится фактом научным. Понимаешь теперь, почему все здесь такие важные? Что ж, вот мы уже и дошли налево, нашли Старика!
— Ну а если прямо пойдешь? — Чейз вывернулся из рук старшины и обнаружил, что они действительно преодолели расстояние до кабинета профессора Шеклу.
— А если прямо пойдешь — выговор с занесением в личное дело и прочие неприятности найдешь: там запретная зона, даже халатикам туда нельзя. Хотел бы я, массаракш, чтобы там обитал наш местный Призрак… Что ж, лейтенант, держи-ка говорилку, — старшина Унару вручил Чейзу рацию. — Она настроена на один канал, наш, но халатики ею не пользуются, так что сможем поболтать в любое время. Что неясно — сразу вызывай. Бывай, лейтенант!
С этими словами Хрег Унару, внук горца, старшина и трепло, развернулся и пошел обратно. Чейз только головой покачал — все его передавали здесь с рук на руки, сопровождали, провожали. Отчасти это было даже забавно. Чейз вошел в кабинет профессора, и тот поднялся ему навстречу из-за письменного стола.
— Я слышал в коридоре старшину и не рискнул покинуть свое убежище, — профессор Шеклу приветливо улыбнулся. — Присаживайтесь, господин лейтенант, ваш кабинет еще не готов, сегодня вам придется поработать здесь. Как вам наши лаборатории?