Рваные судьбы
Шрифт:
Старшая дочь Павла Пахоменко, красавица Лиза тоже собиралась на гулянье. Ей скоро исполнится восемнадцать лет, пора уже о замужестве думать, жениха присматривать. Но сердце Лизы оставалось свободным. Не было среди знакомых односельчан того одного, кто мог бы нарушить её душевный покой, тронуть её сердце любовью. Может быть, сегодня придёт кто-нибудь из соседнего села, из Малиновки или Покровки – она увидит его и готова будет пойти за ним?
В глубокой задумчивости Лиза стояла перед зеркалом и расчёсывала волосы. Чёрные как смоль водопады
Послышался скрип открываемой двери, и в дом вбежала Нюра Суботина, Лизина подруга.
– Здравствуйте, тётя Поля, – поздоровалась она. – Лиза, идём скорее, уже все пошли к реке.
– А я уже готова, – ответила Лиза, и обратилась к матери: – Мама, Васеньку я покормила, с ним побудут младшие сёстры. А вы отдыхайте.
В дом вошёл Павел и с любовью посмотрел на Лизу. Она была его любимицей. Из десяти детей он выделял именно её, красавицу Лизу – она была очень похожа на мать, – и только при виде её, Лизы, суровое лицо Павла Пахоменко смягчалось.
– Добрый вечер, папа, – сказала Лиза, – мы с девчатами идём к реке, там сегодня гулянье.
– Иди, дочка, только будь осторожна. Пьяные парубки обидеть могут. Не давай себя в обиду, и вольностей не позволяй. Ты – Лизавета Пахоменко. Нас уважают, и всегда уважали. Пусть так будет и дальше.
– Конечно, папа, – Лиза ласково улыбнулась. – Можете не беспокоиться.
Лиза поцеловала мать, отца, набросила на плечи тонкий платок и вместе с Нюрой вышла на улицу. Подружки поспешили вниз к реке, где уже разжигались костры и готовились охапки цветов для венков.
– Ну что, Нюра, готова жениха выбирать? – спросила Лиза подругу.
– Ты же знаешь, я не люблю никого. И не хочу замуж, – ответила Нюра.
– Я тоже никого не люблю. Но замуж хочу. И пора уже. Правда, нет никого на примете.
Нюра помолчала минуту, а затем решилась всё же:
– Тебя любит брат мой, Григорий. Ходит мрачный, как туча. Шла бы за него. И мы с тобой породнились бы, стали сёстрами.
– Мы с тобой и так роднее родных. Ты для меня всё равно, что сестра, – Лиза обняла подругу. И как отрезала: – А за Григория не пойду. Не люб он мне.
Нюра вздохнула. Ей было жаль своего брата, который давно и безнадёжно любил Лизу. Но счастье подруги, которую она любила, как родную сестру, было для неё важнее. А раз Лиза не хотела замуж за Григория, то Нюра и уговаривать не будет.
Обнявшись, подруги повернули к реке.
– Побежали скорее, – вскрикнула Лиза. – Вон девчата нам машут руками.
Девушки взялись за руки и побежали к группе молодёжи, которая уже вовсю веселилась.
– Ну, наконец-то, девчата, – обрадовано загомонили подруги. – Где же вы так долго?
Лиза с Нюрой ловко сплели по венку, и надели себе на головы. В свете костров и заходящего солнца все девушки выглядели загадочно и соблазнительно, словно лесные нимфы: молодые стройные красавицы, одетые в белые самотканые рубашки и длинные яркие юбки, босые и с пёстрыми венками на головах, танцевали и смеялись, пели песни и купались в реке. Это действо завораживало своей красотой и волшебством. А парни, одетые в расшитые рубахи, в начищенных до блеска сапогах, гарцевали на лошадях среди кружащихся девчат.
– Глядите, глядите, Гришка с друзьями, – послышались вокруг смущенные смешки девушек.
Лиза обернулась и увидела возле себя Григория верхом на чёрном коне.
– Здравствуй, Лиза, – сказал он дрогнувшим голосом.
– И тебе добрый вечер, – ответила Лиза.
– А мы с Матвеем коней прогуливали. Правда, Матвей? – обернулся он к другу. Матвей кивнул. – А тут услышали песни да пляски, едва поспели. Смотрим, столько хороших девчат пропадает, задарма ноги бьют. Дай, думаем, выручим, потанцуем с ними.
Девушки обрадовались, затрепетали. А Лиза презрительно отвернулась. Григорий слез с лошади и подошёл к Лизе.
– Что это ты от меня лицо воротишь, Лиза?
– Просто не терплю хвастунов и болтунов, – ответила она.
– Я не такой, Лиза. Никого мне не надо, слышишь, кроме тебя. Хочешь, всех брошу, прямо сейчас? Только скажи. – Григорий в надежде смотрел на Лизу. – Ну что же ты молчишь? Скажи.
– Я уже говорила тебе, Гриша. Не надо мне этого. Так что веселись себе на здоровье.
Григорий побледнел от досады и гнева, вскочил снова на лошадь и крикнул:
– А ну, девчата, кто хочет прокатиться с ветерком? Скорее сюда!
Девушки завизжали, закружились вокруг лошади Григория, – каждой хотелось прокатиться с бравым парнем.
– Не все сразу. А ну, давай по одной! – крикнул Григорий. – Матвей, хватай девчат, смотри, заждались уже!
И парни, усадив девушек на коней, понеслись во всю прыть, только ветер засвистел в ушах. Лиза даже не обернулась, и пошла искать Нюру. Нашла её возле костра.
– Я всё видела, – сказала Нюра. – Ты с ним такая строгая и холодная. А он любит тебя.
– Нюрочка, прости, не серчай на меня, – виновато сказала Лиза, – но я не люблю его. Совсем. Ни капельки.
– Ну, ты можешь хоть говорить с ним приветливее? Хоть чуточку ласковее? Не могу видеть, как он страдает. – Нюра умоляюще посмотрела на подругу. – Он и глупости все эти делает, только чтобы ты внимание обратила. Ну, прошу тебя. Просто будь с ним немного добрее.
– Как же я тебя люблю, моя подружка. Ты у меня такая добрая и заботливая. – Лиза обняла Нюру. – Ты достойна самого доброго и верного мужа. Вот найдём тебе жениха хорошего, и сыграем наши свадьбы в один день, как мечтали в детстве.