Рваный край
Шрифт:
Вышло солнце, и последние 200-300 ярдов они купались в его свете. Когда Мэтью увидел то, что лежит за хребтом, за крутым резким спуском, вначале его глаза уловили сияние, источника которого он не понял. Он стоял, смотрел, и постепенно пришло понимание.
Это было исчезнувшее море. Ярко-голубое, блестящее на солнце, оно тянулось до горизонта. Нигде ни следа островка.
Мэтью стоял, почти ничего не видя. Он вспоминал.
В такой же летний день, вскоре после переезда на остров, они поднялись на утесы, на Икарт, и перед ними открылась такая же широта, серебряная голубизна, и они были далеки от всего, только они вдвоем, маленькая золотоволосая фигурка рядом с ним в алом платье с яркой лентой в волосах,
Он услышал голос Эйприл:
– Я презираю вас, как мужчину. А как человеку, я вам почти завидую. Ничего для вас не изменилось, кроме сценария.
Теперь он смог с нею спорить.
– Она достойна была поисков. Ради нее можно было отказаться от всего.
– Вы уже потеряли ее, – продолжал голос Эйприл. – Вы потеряли ее, когда она ушла от вас, выросла и ушла, чтобы жить своей жизнью. Вы искали свою фантазию.
– Живого человека, а не фантазию. Она могла выжить. Была вероятность.
– Никаких шансов, и вы это знали. Вы искали фантазию, потому что не смогли смотреть в глаза жизни.
– У вас было по-другому. Вы похоронили своих мертвых.
– Да. – В ее голосе звучали теплота, и горечь, и сила. – Я похоронила моих мертвых.
Он отвернулся от нее, от ее обвинений, от ее боли к морю прошлого. Ночью прошел дождь – он вспомнил, что слышал, как он стучал в окна отеля, – а утро было чистым и свежим, бриллиантово-ярким. Джейн бежала перед ним, подбирая цветы. Он шел за нею. Он поселится здесь, думал Мэтью, и она будет с ним несколько лет, а потом воспоминания о ней…
Голос Эйприл:
– Вы опять охотитесь за фантазией. И тогда тоже.
– Реальность, а не фантазия. Я знал, что потеряю ее. Я был готов к этому.
– А потом?
– Потом? Ничего.
– Именно поэтому я вас презираю.
Море, подумал он, захватывающая сердце красота, удовлетворение. Стоять и смотреть на него бесконечно, а рядом маленькая молчаливая фигура. Хотя тело ее лежит далеко под спокойной водой, присутствие ее стало реальным…
Он снова посмотрел вперед, пришел в себя и понял. Не Джейн, и Билли в недоумении смотрит на море, по-прежнему дрожа на теплом солнце. Мэтью привел свою фантазию на рваный край земли и увидел, как она рухнула вниз. Но это уже неважно. Важно то, что мальчик болен.
16
Дорога вела вниз, и солнце грело их, но в этот день они сумели пройти назад совсем немного. Билли устал, он жаловался на боль в ногах. Они останавливались на отдых через все более короткие промежутки, и наконец, на заходе, Мэтью решил, что мальчику нужно поспать. Поблизости виднелась большая груда развалин. Усадив мальчика поудобнее, Мэтью отправился туда на поиски. Похоже, что тут еще никого не было.
Но по мере того, как проходило время, находки становились все менее и менее пригодными. Одеяла с ярлыком Харродса, но влажные и грязные, покрытые на сгибах плесенью. Если их выстирать и высушить, они еще могут пригодиться. Сейчас же они бесполезны. Груда банок, но большинство лопнуло и проржавело, этикетки от влаги сгнили, и прочесть их невозможно. Запах смерти уступил место влажному запаху гнили. Смерть по-прежнему была видна, но уже чистотой костей. Скелет в изорванной грязной сгнившей красной пижаме, вжатый в обломки кровати. Мэтью уже отвернулся, но тут разглядел блеск металла: пальцы, с которых исчезла плоть, сжимали зажигалку.
Вначале он не хотел брать ее: горючее испарилось, и найти новое вряд ли возможно. Но рука двинулась, слегка переместилась от его неосторожного движения, зажигалка выскользнула из пальцев и упала. Мэтью подобрал ее и увидел, что это не обычная бензиновая зажигалка, а сложное устройство на бутане.
После этого он перестал рыться в развалинах, набрал обломков дерева и развел костер около того места, где лежал Билли. Мальчик спал, но потом проснулся и смотрел на языки пламени. Мэтью порылся в мешке и достал банку с фазаном в винном соусе, найденную на Олдерни. Он подумал, что это возбудит аппетит мальчика, и принялся подогревать еду. В то же время он разговаривал с Билли, говорил, что скоро они доберутся до дома отшельника, где он сможет хорошо отдохнуть. А когда он выздоровеет, они вернутся к гроту и будут жить с Лоуренсом и остальными. Ему ведь хочется этого?
Мальчик кивнул. Костер озарял его бледное лицо. Он спросил:
– Джейн умерла, мистер Коттер?
– Да.
– Жаль. – Это была правда: мальчик жалел его.
Мэтью почувствовал стыд и гнев. Он сказал:
– Ничего. Ужин готов. Посмотрим, сколько ты съешь в этот раз.
Билли съел немного, и только по настойчивым просьбам Мэтью. Позже он задремал и проснулся в кошмаре. Земля двигалась, дом обрушивался на него. Он был в ловушке и не мог двигаться. Он позвал маму, и Мэтью взял его на руки и стал успокаивать.
– Папа, – сказал Билли, – папа, все хорошо?
– Все хорошо. Спи. Не о чем беспокоиться.
Дров было много, но большинство обломков слишком велики. Впрочем, Мэтью сумел достаточно наломать руками, чтобы поддерживать костер всю ночь. Билли вначале спал плохо, но потом крепко уснул. Мэтью дремал рядом с ним. Проснувшись на рассвете, он снова занялся костром. Билли продолжал спать и проснулся, когда солнце было уже высоко.
Мальчик не может идти, Мэтью понимал это. С другой стороны, здесь нет ни убежища, ни возможности заботиться о нем. Погода пока стоит хорошая, но сколько она продержится? Если снова пойдут дожди… А до дома отшельника не больше дня пути. Билли можно будет оставить там, а Мэтью вернется к гроту. У Лоуренса не только медицинские знания и опыт, у него есть и медикаменты. Так будет разумнее всего.
Билли был апатичен и не хотел двигаться, но Мэтью убедил его. Когда они пошли, мальчику как будто стало получше, но он был очень слаб, и Мэтью как можно чаще давал ему возможность отдохнуть. В середине дня он устроил большой привал, разжег костер и подогрел суп. Пока суп грелся, Билли говорил, что он хорошо пахнет, но после одной-двух ложек отвернулся. Снова поднялась высокая температура, лоб мальчика обжигал при прикосновении.
За день они прошли мало, но к вечеру им повезло. Они шли вдоль линии волны, и Мэтью увидел в поле развалины и заинтересовавший его желтый прямоугольник. Он подошел ближе и подозвал к себе Билли. Развалины раньше были фермой, поблизости обрушился сарай, в котором находились прессованные тюки соломы. Некоторые из них еще были перевязаны, но большинство развалилось. Тут легко приготовить для Билли удобную постель, и соломой можно топить костер. Устроив все это, Мэтью отправился в ближайшее поле и обнаружил картошку. Ее уже выкапывали, но не сплошь, и он нашел в земле немало клубней.
Вернувшись, он сказал Билли:
– Мы ее испечем. Как ты думаешь, она тебе понравится?
Билли кивнул.
– Как ты себя чувствуешь?
Мальчик закашлялся. Он кашлял весь день глубоким лающим кашлем, но не жаловался.
– Хорошо.
Билли съел несколько печеных картофелин и немного мяса, и Мэтью решил, что мальчику действительно лучше. Он и для себя устроил постель из соломы и уснул. Его разбудил кашель Билли. Подойдя к мальчику, Мэтью увидел, что он мечется в жару. Мэтью долго сидел с ним рядом, пока тот не успокоился и не уснул. Тогда он сам вернулся к своей соломенной постели и проснулся облачным, но ярким утром. Уже не меньше часа, как взошло солнце.