Рябиновый мед. Августина. Часть 3, 4. Человек на коне. Страшные сны
Шрифт:
– Мама говорит, что Вознесенский – хорошая партия. Он офицер, имеет влиятельную родню в Петербурге. Он может сделать карьеру.
– Но почему ты решила, что…
– Ой, Ася! Скажу тебе по секрету, я подслушала, это нехорошо. – Она быстро оглянулась на дверь и склонила голову к Асиному лицу. – Папа говорил мама, что встретился на каком-то заседании с отцом Сергием, и тот сказал, что думает Алексея женить.
– Вот как…
– Да! И почему-то отец Сергий сказал об этом папа! Теперь ты понимаешь?!
– Да… Но…
Эмили
– Ведь он прелесть, Ася! Скажи, ну признайся, он тебе нравится?
– Ну ты же знаешь, Эмили, как мы друг к другу относимся. Я не в восторге. Мы почти враги.
– Это глупости. Это детское. И вы должны подружиться ради меня. Пообещай.
– Ну уж нет, – отстранилась Ася. – Этого я тебе обещать не могу. Уж если кто меня не любит, я того любить не могу.
– Какая ты! – надулась Эмили. Впрочем, личико ее тут же разгладилось. – Все равно, Ася! Я так жду, так жду!
Когда Ася наконец освободилась и собралась, было уже довольно поздно. Солнце заканчивало свой моцион над Заучьем, дабы окончательно скрыться где-то за изгибом Обноры. Закат был ярко-малиновым. В Троицком овраге отчаянно пел соловей. Запах сирени к вечеру стал острее, пьянил голову. Она подошла к калитке, отворила ее, и… что-то остановило ее. Она стояла возле дорожки, ведущей в сад, и смотрела на клумбу, разбитую недалеко от кустов смородины. На клумбе росли те самые бело-желтые цветы. У края с десяток стеблей были срезаны.
В Любиме мало кто разводил цветы, а у матушки Александры всегда был богатый цветник. Садом с удовольствием занимались все Вознесенские, Ася это знала. Но почему-то ей и в голову не пришло вспомнить об этом днем.
Она постояла в раздумье перед клумбой, повернулась и замерла, не успев сделать ни шага.
На крыльце, облокотившись о перила, стоял Алексей. Он был в новом офицерском темно-зеленого цвета мундире. На ногах блестели лихо начищенные яловые сапожки.
– Здравствуйте, Ася.
Он быстро сбежал со ступенек, подошел. Она машинально сделала движение назад, но он поймал ее за руки.
– Ну что вы. Я не кусаюсь и даже язык разучился показывать…
– Неужели?
Ася уже пришла в себя и заговорила в той манере, в какой привыкла общаться с ним и которая существовала у нее, похоже, специально для него.
– Что же с вами произошло? Вы заболели?
– Увы, Ася, я вырос.
– Я заметила, – бросила она, осторожно убирая руки и продвигаясь вдоль веранды к крыльцу. Он действительно вырос за последний год. Она упиралась взглядом ему в грудь и должна была отметить, не только видит, но и чувствует перемену, произошедшую в нем. Он был так близко, что она уловила его запах. Кожа его нового ремня, табак и, вероятно, одеколон составляли волнующую смесь. Она поспешила взойти на крыльцо, он двинулся за ней следом.
На пороге горницы они появились вместе, и все
– Иннуся! Ну наконец-то! – обрадовалась Манечка. – Иди сюда!
– Нет, сюда! – шутливо запротестовал отец Сергий. – У меня и местечко припасено по левую руку. По правую у меня сегодня вояка…
Ася села рядом с отцом Сергием. С другой стороны от отца сел Алексей.
– Узнала, Ася, Алешку-то? – рокотал священник. – Орел! Выше отца вымахал. Владимира, поди, перегнал?
Алексей пожал плечами.
– Куда ему до Владимира, – поддел Артем. – Тот уже орден Святого Георгия имеет.
– Какие мои годы, – усмехнулся Алексей.
– Перегнал, – повторил отец Сергий и повернулся к Асе: – Ну, чем не жених?
Отец Сергий смотрел на Асю, которая не ожидала подобных разговоров и не знала, как себя вести, что отвечать.
– Ты, батюшка, совсем гостью смутил, – вмешалась хозяйка. – Асенька, отведай кулебяки. Маша начинку готовила.
– А чего ей смущаться? – не отставал отец Сергий. – Она у нас в доме не чужая. Выросла на глазах. У нас с ней секретов друг от друга нету. Правда, Ася?
Ася кивнула, втайне молясь о том, чтобы отец Сергий перенес свое внимание на кого-нибудь другого. Но больше всего она сердилась на Машу. Почему не предупредила, что брат приехал? Нарочно ведь! Знала, что Ася не придет, коли будет знать, что Алексей дома. Прекрасно знает, что отношения между средним братом и подругой напряженные, так нет ведь!
Ася через стол посылала сердитые взгляды подруге, но той хоть бы что! Сидит себе, ничего не замечает!
Отец Сергий налил Асе в рюмку кагору.
– Не грех отметить выпуск наших маленьких гимназисток. Пусть дорожка их будет гладкой!
Ася пригубила вино.
– Как дальше-то решила, Асенька? – наклонилась к ней матушка Александра. – Хозяева твои в Ярославль перебираются?
– Да, Александра Павловна.
– А ты-то как? С ними?
– А ее замуж отдают! – неожиданно громко сказала Маша. Ася вскинула на нее глаза, но та даже не взглянула на подругу. Маша смотрела на Алексея, будто известие это предназначалось именно ему.
– За кого же? – спросила матушка Александра.
И снова за Асю ответила Маша:
– За Антипа Юдаева! Завидный жених. Правда, папа?
Ася не услышала, что ответил отец Сергий. Она вскочила, пробормотала извинения и побежала к двери.
Выбежала в сумерки летнего вечера, хлопнула калиткой. Она бежала вдоль улицы, не замечая ничего вокруг. Выбежала на городскую площадь. Здесь только перешла на шаг, дошла до моста, свернула на набережную.
Обида на подругу стучала в голове. Зачем она так? При всех… Ужасно! Ужасно… Что делать? Куда идти? Невозможно сейчас прийти домой, слушать восторженные вздохи Эмили…