Рядом с молниями
Шрифт:
— Что передала лично для меня?
— Сказала, что при встрече расскажет...
Кравцов в душе торжествовал. Неужели это тот самый случай, который разведчики называют везением? Но виду не подал, был озабочен, замкнут.
— Говоришь, более двухсот километров? — повторил Кравцов. — Возьми отпуск дней на десять. Хорошо бы было не одному ехать. Создай надежную «крышу» и действуй. Если там то, что мы ищем, ты, Грищенко, богач и можешь рассчитывать на тепленькое местечко...
Он закурил и, как-то странно улыбаясь, произнес:
— Будем прощаться.
Они поднялись со скамьи и направились
3
Подполковник Караев, получив от Зарубиной записку и сообщение Барабанова о встрече Кравцова с Грищенко, доложил по телефону генералу Гончарову.
— Очень хорошо, — сказал генерал, — задержать «медика» в районе объектов и самолетом в Москву.
В кабинет вошел дежурный офицер. Он молча положил исписанный лист бумаги и удалился. Подполковник Караев стал читать вслух:
«Наблюдаемый объект появился на станции Нагорной и направился в лес в сторону базы».
— Все ясно... На нашей машине вы, товарищи Чернов и Барабанов, немедленно выезжайте к «объекту» в Нагорную. Я дам указания нашей оперативной группе о задержании Грищенко. Вы берете его в свою машину и на аэродром. Я позабочусь о самолете.
А уже на следующий день генерал Гончаров докладывал своему руководству о завершении операции по ликвидации агентуры, пытавшейся разведать районы дислокации ракетной части стратегического назначения и о проведенных мероприятиях по дезориентации вражеской разведки.
— Наш план, — говорил он, — выполнен полностью. Батлер через Кравцова и Грищенко, проверив полученную информацию от Зарубиной о ракетной базе, поставленной нами в ложный район у поселка Нагорное, уверовал в нее полностью и по данным из надежных источников, на их карте появилась точка с обозначением «ракетная база». Грищенко передан военному трибуналу как изменник Родины, шпион и диверсант, активный пособник немецко-фашистских захватчиков. Что касается Кравцова, — продолжал генерал Гончаров, — то есть договоренность с нашими друзьями, что его арестуют и будут судить в одной из социалистических стран, через которую он, по нашим данным, последует за Натальей Васильевной Зарубиной. Сержант Татьяна Григорьева отозвана в наше распоряжение.
4
В Доме культуры проходил районный смотр художественной самодеятельности, на который были приглашены Климов и Зарубина. После заключительного концерта они вернулись в городок обсерватории. Вышли из машины и остановились у крыльца.
Вечер был тихий. Пахло травами. Лягушки стонали в озерке, вода была светла и спокойна.
Обоим не хотелось расставаться, и это они чувствовали, но и разговор никак не получался. Климов представлял, что надо ему сказать, но не решался и слов подходящих подобрать не мог.
Зарубина смотрела на небо, разыскивая, видимо, какую-то известную
— Наташа, я никак не привыкну, что вы — астроном, — улыбаясь, произнес он. — Меня с детства интересует одна задача, которую задал нам, школьникам, старый и мудрый учитель. Представляете, он уверял, что в созвездии Плеяд, или, как он еще называл их, Волосожарах, хорошо видно шесть ярких звезд, но что их на самом деле — семь... Учитель говорил, что она есть, но только надо уметь рассмотреть ее. Я вот стараюсь, но все никак не могу ее найти. Это, наверное, потому что никто не помогал мне. А вот вы...
Зарубина слушала сбивчивую речь Климова. Она была тронута его бесхитростными рассуждениями, ее умилил наивный намек: «Как мальчишка», — с нежностью подумала Наталья Васильевна. Сдерживая свои чувства, она стала объяснять, проверяя на слух каждое слово:
— Невооруженным глазом можно всегда наблюдать шесть звезд в этом скоплении, но иногда видно еще три — девять, значит... А всего в Плеядах должно быть более пятисот звезд...
— Выходит, учитель пошутил? — усмехнулся Климов.
— А он не объяснил, почему видно только шесть звезд? — спросила она, желая хоть как-то продолжить начатый разговор.
— Говорил что-то... — неуверенно начал Климов. — Что-то такое ненаучное. Будто та, седьмая звезда, влюбилась и за это остальные осудили ее и закрыли собой — чепуху, в общем, сказочку говорил наш чудак-учитель.
Зарубина вскинула руки, положила ладони ему на плечи, сказала радостно:
— Верно, верно, я тоже вспомнила. Существует такая прекрасная легенда... И он никакой не чудак, ваш учитель, он очень мудро поступил: он учил вас искать и ценить то, что не бросается в глаза, что надо самому найти свою звезду...
И тут Климов, наконец, решился, сказал скороговоркой:
— Вот я и нашел ее, вы, Наталья Васильевна, — моя звезда. Я прошу вас быть моей женой...
Зарубина приняла руки, сделала шаг назад и даже при слабом вечернем свете можно было заметить, что она побледнела.
— Нет, нет, не сейчас, — осеклась она на полуслове.
Наталья Васильевна, прижав кулачки к груди, смотрела мимо Климова. Она твердо помнила напутствие генерала Гончарова: «Никто, даже Климов, не должен знать об истинной цели вашей заграничной командировки...»
Климов нахмурился, спросил огорченно:
— Но почему же, почему не сейчас?.. Что вы имели в виду?
Наталья Васильевна деланно рассмеялась:
— Потянуть с ответом — обычная женская манера... Я же ведь не без изъянов.
— Нет у вас никаких изъянов и быть не может! — отрубил Климов столь убежденно, что Зарубина снова рассмеялась, на этот раз уже откровенно, искренне и счастливо.
— Я просто гордячка, как та звезда, которую вы не могли найти... Но вы найдете ее, если будете по-прежнему желать этого, даю вам слово. — Она неожиданно порывисто обняла Климова и поцеловала его в щеку. Тут же и отпрянула, смутившись, повернулась и вбежала на крыльцо своего дома. Прежде чем закрыть за собой дверь, улыбнулась, помахала ему рукой.