Рядом с тобой
Шрифт:
— Алло? — Голос девушки звучал немного неуверенно.
— Привет.
— Мне мама сказала, что ты заболел.
— Немого.
Мечислав удивился, ведь он не разговаривал с тётей Верой весь этот месяц. Наверное, Вадим зачем-то ей сообщил.
— Как ты себя сейчас чувствуешь?
— Намного лучше.
И теперь, когда сделан ещё один шаг в деле восстановления справедливости, Меч был просто обязан выздороветь как можно скорее.
Глава 8
Повисло молчание, но неловким его сложно было назвать. Меч устроился поудобнее и приготовился
— Уль…
— Тебе ничего не надо? — выпалила девушка, перебив его.
— Да вроде нет, — пожал плечами парень. — Шелест навёз столько, что мне и за неделю не съесть.
— А лекарства?
— Этого добра тоже хватает.
— А, тогда хорошо. Выздоравливай. Пока.
И она повесила трубку, оставив Мечислава недоумённо пялиться на телефон. Первым порывам стало перезвонить, но больной всё же решил не пугать дикую зверушку, в образе которой он отныне представлял Ульяну, правда, пока не придумал, какой именно. Лисички? Куницы? Но однозначно должно быть что-то пушистое и с зубками.
«Спасибо!» — Он отправил ей сообщение. Как обычно, она его прочла, но не ответила. В любом случае день становился всё лучше и лучше.
А в это время Ульяна, сидя у себя в комнате, положила смартфон на пол около кресла, а сама забралась в него с ногами в нём и вернулась к раскрытой книге. Однако после разговора сосредоточиться на буквах не получалось, впрочем, и до него не особо выходило. Ладно, совесть она свою успокоила, так почему же продолжает думать о Мече?
А всё Вадим виноват! Вот зачем он в разговоре с мамой упомянул о том, что лучший друг заболел? Помог? Молодец. Похвастался? Фу, таким быть!
— Уль?
— А? — Девушка задрала голову и увидела подругу с Барбариской на руках.
— Ну, что там?
— Где? — Ульяна попыталась натянуть на лицо самое невинное и безразличное выражение.
— Ой, не прикидывайся! — Сонечка с улыбкой покачала головой, уселась на пол у ног подруги и отпустила кота. Тот и не подумал никуда уходить, а длинной рыжей колбасой разлёгся рядом. — Ты же только что красавчику звонила?
— Подслушивала? — скривилась Ульяна.
— А оно мне надо? По тебе и так всё было видно. Как тёть Вера сказала, что красавчик температурит, так ты сразу сюда и сбежала. Книжку читать, ага, так я и поверила. Много прочла?
— Ничего…
— Так я и думала.
Барбариска поднялся, потянулся, что-то муркнул, развернулся и в два ленивых прыжка оказался на диване. Хоть котику и выделили несколько диванных подушек и разложили их для него по всей квартире, купили шикарный кошачий домик с когтеточками и полочками, утеплили плетёную корзинку, но он всё равно предпочитал либо диван в комнате девушек, либо кровать в родительской спальне, меняя фаворитов через день.
Ни объявления в соцсетях, ни листовки результатов не дали, и семья Кизиловых-Шелестовых-Ерёминых с радостью официально приняла Барбариса-Барбариску-Наглую рыжую моську. Кот отплатил такой любовью и лаской, что никто не усомнился в правильности принятого решения. Рыжее чудо отныне стало главным баловнем семьи, а заодно и источником хорошего настроения.
К родителям Сонечка заглянула только раз, точно зная,
За целый месяц родители ни разу не позвонили дочери, не поинтересовались, куда она пропала, не требовали денег. Сонечка даже забеспокоилась, не случилось ли с ними чего, но нашлось простое объяснение: они пустили в её комнату квартирантку. И та явно понравилась хозяевам, потому что не отказывалась пропустить с ними стаканчик-другой Обо всём этом Сонечке поведали словоохотливые соседи. Что ж, что и требовалось подтвердить.
И сейчас она находилась именно там, где и нужно, там, где ей рады.
— Уль?
— Я читаю.
— Угу. — Сонечка перебралась к Барбариске на диван, и теперь там лежала одна большая колбаса и одна сарделька. — Не хочешь к нему съездить?
— Нет.
— Уль, но ведь он тебе столько всего привозил, пока ты болела!
Ульяна оторвалась от книги, что сделать было не так уж сложно, ведь горе-читательница не продвинулась ни на строчку.
— Почти всё съела ты! — напомнила бывшая больная.
— Ну и что? — хихикнула рыжая любительница халявы. — Главное, что он привозил эти корзинки тебе!
Крыть было нечем, и Ульяна сделала вид, что снова погрузилась в чтение. Чёрт подери этого Вадима! Зачем, зачем ему вздумалось хвастаться, какой он замечательный друг! Она ведь почти и думать забыла о Мече. Нет, он, конечно, присылал иногда сообщения, но делал это скорее «на отцепись». Откуда же она могла знать, что его настолько загрузили работой, что ему даже спать было некогда. Мама так крепко выразилась по поводу дяди Бори, что дядя Вася закашлялся, поглядывая то на официальную падчерицу, то на приёмную, то на кота. Однако все в доме были совершеннолетними, включая Барбариску, так что неловкости, кроме самого хозяина, никто не ощутил. Зато все одинаково прониклись нелюбовью к Громову Борису Леонидовичу. Или, как его назвала мама, Борьке-у… А дальше пошла нецензурщина.
Смирившись с тем, что почитать не получится, Ульяна отложила книгу и встала.
— Ты куда? — встрепенулась Сонечка. — К красавчику поедешь?
— Нет. Пойду кофе варить. Будешь?
— Злюка ты!
— То есть, кофе ты не будешь?
— Буду. И конфетку! Две!
Сбежать на кухню и остаться там хоть ненадолго одной не получилось.
— Кофе! — Материнские глаза алчно загорелись.
— И мне, пожалуйста, — попросил вошедший за супругой Василий Геннадьевич.
— Хорошо, дядь Вась, — улыбнулась Ульяна.
— А мне? — нахмурилась Вера Пална.
— А нормально попросить? — не уступала дочь. Воспитывать родителей никогда не поздно.
— И мне, пожалуйста, — смирилась мама. Что не сделаешь ради дополнительной дозы кофеина.
Волшебный аромат разнёсся по всей квартире, выманив из своего убежища и Сонечку, а следом за ней, чтобы проверить, что за собрание, выполз и кот. Он сонно осмотрел присутствующих, ничего интересного или полезного для себя не обнаружил и вернулся досыпать.
— Верочка, а тортик ещё остался? — Василий Геннадьевич щенячьими глазами посмотрел на жену.