Рядом
Шрифт:
Поздно вечером он осторожно лёг на матрас рядом с ней. Долго ворочался, видимо обдумывая дальнейшие действия, а потом виновато сказал.
— Ева, прости, если я причинил тебе боль. Я правда не хотел. Мне казалось, что тебе будет немного легче, если мой вид не будет тебе постоянно напоминать о том, что я здесь так долго, что так жалко выгляжу. Хотелось просто дать тебе хоть чуточку надежды. Я совсем не подумал, что у тебя будет совершенно обратная реакция.
— Дело не в тебе Макс, - она повернулась к нему лицом, - ты очень хороший, добрый, ты правда очень меня поддерживаешь. Просто мне больно
— Нет, не заслужили, - он отрицательно помотал головой, - никто не заслуживает несправедливости, но тем не менее она повсюду. Разве ты этого не замечала, Ева? По-моему, надо просто дальше жить и верить, что всё будет хорошо.
***
Почему ей так спокойно рядом с ним? Ева задавала этот вопрос себе много раз. Он действует на неё каким-то магическим образом. Даже когда её страх достигает отчаянья, его касания снимают любое напряжение. Он словно купол, накрывающий её от бед. С каждым днём всё сильнее она стала осознавать, что хотела бы оказаться рядом с ним за пределами этой клетки, в обычной жизни. Быть рядом с ним, ощущая его силу, его защиту, тепло его души и тела. Это её самое отчаянное желание.
Ева лежала и смотрела на движения его тела, методично поднимающегося на перекладине под потолком. В нем совсем нет жира. Он так худ. Остались только мышцы, покрывающие его стальной каркас. Как ему хватает сил? Откуда он берёт желание впитывать в себя жизнь? Она знала, что иногда ему физически очень плохо. По утрам она видела, как его пошатывает: голод, нехватка кислорода, нервное истощение. Но он не сдаётся.
Ева осмотрела себя – жалкое зрелище. Синева от ударов на теле почти уже не видна, но кожа бледная и сухая. Ободранные руки с обломанными ногтями. Волосы повисли грязными сосульками. Тело всё липкое от пота и грязи. Она была просто омерзительна сама себе. Ева нервно встряхнула волосы руками и вздохнула.
— О чём задумалась? – Макс присел на колени перед ней.
— Да так...Чепуха…
Он пристально смотрел ей в глаза, она поняла, что бесполезно скрывать свои мысли – он видит их.
— Я устала от всего этого… Я есть хочу… Я хочу чувствовать себя в безопасности. Знать, что я не умру завтра. Перестать бояться шума дверей. Я хочу чувствовать себя человеком, а не грязным вонючим зверем. Я намыться уже хочу, в конце концов! – Ева не хотела плакать, показывать ему свою слабость, но слёзы предательски капали, разбиваясь о бетонный пол.
Макс сел рядом, прижав затылок к стене. Немного подумав, он сказал.
— Ну, вообще-то у меня есть идея, как исполнить одно из твоих желаний. Я думал об этом и раньше, но одному не удобно это осуществить. Вдвоём мы, возможно, справимся, - он приблизился к ней.- Я, конечно, знаю ответ на этот вопрос, но всё равно спрошу. Ты сегодня очень голодная? Готова пожертвовать едой?
— Ты что задумал? – Ева увидела огоньки в его глазах и её напугала авантюра, задуманная им.
— У нас есть вода, холодная правда. Но ради дела можно потерпеть. Через час примерно у нас будет миска с едой - она больше по объему, чем мятая кружка, в неё достаточно воды набрать можно. Я помогу тебе, я буду лить на тебя воду.
— А причем здесь пожертвования еды?
Макс крепко сжал челюсти, обдумывая
— Ты же знаешь, что здесь камеры. Эти подонки постоянно наблюдают за нами. Я не хочу доставлять им удовольствие от просмотра на тебя. Они не смогут лишить нас последних капель достоинства. Еда нужна, чтобы я смог залепить камеры.
Эта идея привела Еву в ужас.
— Ты понимаешь, что они сделают, узнав, что мы «закрылись» от них? Они не простят нам бунта.
— Не бойся! Я возьму всё на себя, - рука Макса нежно опустилась ей на затылок. – Убивать меня они всё равно не станут. Если бы хотели – давно бы сделали. А к кулакам мне не привыкать.
Макс смотрел на Еву, ожидая её согласия, но увидев нерешительность в её глазах, он сказал:
— Не бойся! Считай, что это теперь и моё желание. Знаешь, насолить им лишний раз – самое большое удовольствие! Мне надоело быть хомяком в их клетке. Я – человек! А последствия? Да будь, что будет!
Решимость Макса поборола последние сомнения Евы. В душе она надеялась, что их поступок не вызовет особой ярости, а желание намыться и привести себя в порядок было настолько сильным, что затмевало страх. Да и сам Макс выглядел таким спокойным и беззаботным, будто бы его эта идея совершенно не страшит.
— Ева, только…- Макс вдруг посмотрел на неё серьёзно и настороженно,- Во-первых, вода ледяная. Ты готова?
— Думаю, что справлюсь. А что во-вторых?
— Тебе придётся раздеться, потому что сменной одежды нет, а в мокром ходить я тебе не дам, тебе нужно будет согреться после холодной воды. Ты болела не так давно. Не подумай, что я хочу…
— Всё нормально, Макс! Не объясняй. Я готова.
Он понимающе кивнул.
*** Макс
Вот уже час я сидел и обдумывал план моего неподчинения. Я знал, что наверняка расправа надо мной будет суровой. Лишь бы только они не тронули Еву. А за себя я не боюсь. Я не знаю, сколько нам осталось жить. Но точно знаю, что остатки своей жизни я хочу провести не по их, а по моим правилам.
За стеной стали раздаваться привычные мне звуки: тихий разговор женщин на непонятном мне языке, шум воды, звон посуды. А потом, как всегда, донёсся запах готовящейся пищи. Этот мучительный момент я ненавидел больше всего. Запахи вызывали спазмы в желудке и головокружение. Никогда не мог подумать, что когда-нибудь я буду хотеть есть именно с такой силой. Я сглотнул, а потом пошёл и выпил сразу две кружки воды, чтобы хоть как-то заглушить стоны моего организма. Я знал, что сегодня мы останемся без еды, но идея стоила того. Ева хочет душ - и я сделаю это для неё, перетерпев всё.
Сегодня ожидания были не такими долгими. Скоро я заметил характерное движение сбоку и тонкая женская рука в чёрном быстрым боязливым движением просунула миску между прутьев. Ха! Они нас тоже боятся! Не всё нам дрожать от страха!
Я взял миску, оценив содержимое. Наверно Всевышний одобряет наш план, подумал я, видя, что сегодняшняя еда имеет консистенцию ближе к твердой. Теперь только осталось прилепить это на камеры.
Сделать это было совсем не просто. Камеры были вмонтированы в потолок. Если бы они висели снаружи, я бы давно свернул их. Но они были устроены так, что их трудно было повредить, оставалось лишь замазать.