Рядом

Нет Юлия

— Их трое… Они стали бы бить меня…- голос мальчика срывался местами на визг.

— И ты предпочёл сидеть в грязи и ныть, как последний шакал?

— Я боюсь драться с ними, папа.

— Значит, украсть вещь отца ты не побоялся, а быть мужчиной и дать отпор тебе страшно? Почему ты такой? Почему ты не мужчина? – отец с силой встряхнул мальчика за плечи.

Он не кричал, но его голос, сухой и жестокий, был гораздо страшнее крика.

— Ты позор моей семьи! Ты мой позор! Как мой сын может быть таким слабым?

Мальчик стоял

и смотрел снизу вверх на отца и не понимал, как голос самого родного человека может быть таким пугающим и жестоким? Как его руки, которые должны защищать и дарить тепло, могут прикасаться с таким отвращением и злобой?

Он почувствовал, как что-то горячее обожгло внутреннюю поверхность бёдер, спускаясь вниз, а потом увидел, как сухая земля под ногами быстро поглощает падающие между ног капли.

Отец посмотрел на него, удивленно и брезгливо переводя взгляд с лица на землю. Он отступил на шаг, а потом зло с отвращением плюнул на землю к ногам мальчика.

— Я презираю тебя, Хасан!

Хасан встрепенулся всем телом и открыл глаза. В голове продолжали звучать слова отца. Этот сон снился ему снова и снова на протяжении многих лет и вызывая те же эмоции, что и много лет назад.

Он потёр виски, приходя в себя, огляделся. Он был в своей лаборатории перед монитором внутреннего наблюдения за камерой Макса. На мониторе – темнота. Запись уже закончилась? Нет – в верхнем правом уголке мигали цифры, отсчитывая время записи. Но картинки не было. Хасан, нахмурился и отмотал запись назад. Снова нажал на воспроизведение. На экране он увидел лицо Макса совсем рядом с камерой. Потом его руку, прикрывшую обзор, а потом - темнота.

*** Макс

Сквозь сон я не сразу понял, что за гром раздавался в моей голове. Что это - ураган, молнии? Почему они сопровождаются металлическим скрежетом?

Я ещё не успел открыть глаза, когда кто-то с силой за руки стащил меня, грохнув об пол. В эту же секунду меня привёл в чувства пронзительный крик Евы. Она сидела, вжавшись в стену на матрасе, а в её голову было направлено дуло пистолета одного из охранников Хасана. Сам Хасан стоял в метре передо мной, внутри клетки в первый раз. Он был невероятно зол.

Меня держали под руки двое, и как только я принял вертикальное положение, то получил сильнейший удар в бок.

— Зачем ты это сделал?

Я молчал. Чьё-то твёрдое колено, ударив в живот, резко выбило воздух из моих лёгких. Огонь внутри меня поднимался к горлу, не давая вздохнуть.

— Зачем ты закрыл камеры? – снова прорычал Хасан.

Восстановив дыхание, я с трудом поднял на него ненавидящий взгляд, пытаясь смотреть в глаза.

— Ты считаешь себя бессмертным, Макс? Сколько ещё ты будешь ходить по лезвию ножа?

Ева за моей спиной заскулила. Я попытался обернуться, чтобы увидеть её, но получил сильный удар по голове. Кровь из рассеченной брови стала стекать на глаза, закрывая мне обзор. Меня продолжали бить снова и снова, не давая повернуться в сторону Евы. Я тряхнул

головой, приходя в себя, и увидел, как на моей белой майке появляются ярко красные пятна.

В следующую секунду Ева вскочила с матраса, охранник, держащий её на прицеле оцепенел от неожиданности, даже не успев её остановить. Она подскочила к Хасану, встав передо мною.

— Хватит! Оставьте его в покое! – она прерывисто дышала, голос её дрожал и срывался, - Он не виноват!

— Ева, замолчи! – я попытался вырваться и прервать её, понимая, что сейчас она сболтнёт лишнее. В тот же момент на меня снова обрушился шквал ударов.

Ева метнулась было в мою сторону, но потом резко развернулась и, кинувшись к Хасану, стала колотить его в грудь. Её тонкие руки наносили самые отчаянные удары, на которые только она была способна. В этот момент она была похожа на кошку, которая самоотверженно бросается защищать своих котят от большой собаки, не взирая на её превосходство.

Я пытался осадить её, кричал, чтобы она остановилась, отчаянно вырывался, получая удар за ударом. Мне было настолько страшно за неё, я понимал, что всего один удар разъяренного Хасана способен был убить её в одно мгновение. Сейчас она была на волоске. Я был готов к своему наказанию, но никак не мог подумать о том, что Ева признается во всём и попадёт под удар. Я не смогу этого перенести!

Хасан оттолкнул её, но Ева налетала на него снова и снова.

— Прекратите бить его! Что тебе надо? Что ты за чудовище такое?- отчаянно кричала Ева сквозь слёзы, - Ты уже и так достаточно поиздевался над нами. Макс не виноват ни в чем! Мне всего лишь надо было намыться! Это моя идея! Я виновата! Хочешь бить кого-то - бей меня! Ну, давай же!!! Ты же не человек! Ты не мужчина!!! Я презираю тебя, Хасан!!!

Хасан вдруг отшатнулся от неё, глядя каким-то безумным взглядом, словно слова Евы ошпарили его кипятком. На его лице было недоумение и испуг, его челюсть жестоко сжималась! Ева стояла перед ним с заплаканным лицом, растрёпанными волосами, тяжело дышащая. Он отшвырнул её на пол и … вышел из клетки! Я смотрел вслед ему и мог поверить в происходящее. Хасан тяжело ступал по ступеням, поднимаясь вверх. Казалось, что охрана его тоже была в шоке и непонимании. Все замерли. На середине лестницы он остановился и, не поворачивая головы, крикнул своим охранникам.

— Камеры очистить! … Не кормить неделю! – он поднялся, громко хлопнул дверью и ушёл.

Я получил последний удар под рёбра и был отброшен к стене. Охрана последовала за Хасаном, закрыв за собой дверь.

Ева тут же кинулась ко мне.

— Где тебе больно, Макс?... У тебя голова кружится? …Ты рукой двигать можешь?

Её пальцы ощупывали моё лицо, стирая кровь. А я сидел и глупо улыбался, глядя на неё.

—Что ты смеёшься?!!... Они тебя чуть не убили…Ты в крови весь…У них оружие…Я так за тебя боялась…- Ева в истерике толкнула меня в грудь и разрыдалась, опускаясь на колени.