Рядовой Иван Ященко

Комлев Иван

Маруся всхлипнула. Сзади в это время послышался шум автомобиля и какой-то грохот. Они посторонились, не оглядываясь. Мимо, пыля, промчался открытый грузовик, в кузове его что-то бренчало, там же сидели два молодых немецких солдата. Увидев женщин, они

засвистели, заулюлюкали, один из них швырнул вышелушенную половинку подсолнуха в высокую «старуху», но не попал, чем вызвал приступ веселья у товарища.

– Дояры поехали, – пояснила Маруся, когда пыль улеглась.

– Как это? – удивился Иван.

– Молоко по деревням у хозяек берут. Слышал, как фляги гремят?

– Да! – вспомнил Иван. – А ваши коровы где? Коровник пустой.

Маруся повела взглядом влево-вправо, предупредила негромко:

– Ты потише, а то голос-то: «бу-бу», – деревня всё слышит.

Прошли в молчании несколько домов, Маруся повернула в переулок, между огородами, ограждёнными жердями, вышли в лесок, на поросшую травой дорогу.

Маруся перевела дух:

– Выбрались. Коров было приказано угнать от немцев. Где-то на переправе, говорили, часть стада успели за реку перегнать, а тогда немцы мост разбомбили. Некоторых коров поубивало, остальных пригнали назад. Да мы их тут попрятали. Колхозных. А свои-то пока в стайках, в сараях. Ну, пастух есть, выгоняет днём в поле. И овечек с ними. Опасно, а что сделаешь?

– Попрятали коров? Как это, их же и доить надо, – удивился Иван.

– А вот увидишь потом.

Прибавили

шаг. Лесная дорога, петляя меж деревьев, заводила иногда в сырые места, шла через болотца, и только знание, где проложены брёвна, выручало путников. Пригодился посох, когда нога соскальзывала с мокрого бревна. Иван стащил с головы надоевший до чёртиков платок, выпрямился и шагал за проворной спутницей, всё ещё не веря до конца, что избавился от плена. Хотел было снять юбку, мешавшую, как ему казалось, при ходьбе, но Маруся остановила:

– Погоди, там ещё дорога будет вдоль речки, вдруг немцы… Платок держи наготове. И в деревне будешь старухой, пока не войдём в мой дом.

– А там, – Иван махнул рукой назад, – разве не твой дом был?

– Тоже мой. Потом объясню.

Дорогу, о которой сказала Маруся, пересекли, осмотревшись, примерно через полчаса, спустились к небольшой реке, разувшись, перебрели по камешкам и её.

Ещё через час хода Маруся, видя, что Иван устал, хоть и не подаёт вида, свернула с дороги к родничку, бившему из-под небольшого уступа, близ ольхи. Умылись холодной водой. Иван с изумлением смотрел на свою избавительницу: серое лицо её стало румяным, она помолодела лет на десять, словно ключевая вода была волшебной.

– Ну ты артистка, – сообразил он. – Чем загримировалась?

– Садись, – указала на изогнутый ствол Маруся. – Чем? Да всем, что под ногами – пылью.

Конец ознакомительного фрагмента.