Ряженые
Шрифт:
– Ужас! Эль Акса после Мекки и Медины третья святыня ислама. Какой бы пожар заполыхал?!
– Ужас в том, Юра, что независимого суда в Израиле не было и нет, а есть партийная расправа в черном судебном лапсердаке. К дурачку-американцу тут же привязали тугим узлом и весь "клуб правых", от которого бен-гурионы и не чаяли избавиться. А тут подвернулся такой случай... Давида помучили три года и выпустили, а муж сидит. До сих пор.
Вынула носовой платок, приложила к лицу. Юра был ни жив, ни мертв. Видел, оплакивает своего архитектора...
А оплакивала она уж не его, а своих собственных детей.
У Шушаны вздрагивали плечи, и Юра принес стакан воды.
Минут десять прошло, пока она опять начала ронять по фразе:
– Мы из Вильнюса, зна-аете? Начались литовские игры в самоопределение. Задолго, кстати, до того, как Прибалтику отпустили
Литовцы к евреям были лояльнее, чем к русским, но мы учились в Ленинграде, мы упрямо оставались русскими. Но кто ждал нас в Ленинграде или Москве?.. Дочь ходила в литовскую школу, ощущала себя литовкой. Осталась с отцом хлебать свой прокисший литовский суп, а я отправилась в еврейскую страну. Вслед за Давидом. Покончить раз и навсегда со своим национальным вопросом.
– Шушана снова приложила платок к лицу, узкие плечи ее подрагивали.
– Никто здесь ничего не решил и не кончил... В Израиле я вышла замуж за своего мечтателя. Архитектора, художника от Бога. Свадьбы с раввином не было, поскольку для раввината мои литовские бумажки о гражданском разводе с мужем, оставшимся в Вильнюсе, - звук пустой... Родила еще двух мальчишек. И вдруг выяснилось, что они, по иудейской религии, мамзеры. Незаконнорожденные. Социалисты - воинствующие атеисты, оказывается, отдали нас в дни создания государства на расправу раввинам. И потому здесь все годы так. Мучают литовских, бухарских, чеченских - всех! Вручи бумагу о религиозном браке, может быть, получишь религиозный развод. А нет - нет!.. Российское еврейство наиболее уязвимо, у нас гражданские и разводы почти у всех...
Юра почувствовал на спине влагу: у него была бы точь-в-точь такая же судьба... Не одолей Марийка "гиюра", не видеть ему своей любимой гулены...
– ... Пока мои мальчики в детском саду, - продолжала Шушана, поеживаясь, как от холода - это не имеет никакого значения. Но в будущем... Им нет места на этой земле. А где есть?.. И кому об этом скажешь?
И, скажи на милость, может ли спасти свою страну еврейская власть, если она не в силах спасти от краха даже одну-единственную еврейскую семью? Правящая по указке религиозных склеротиков... прости, Юра, ты тут ни при чем!.. Теперь мы вообще, так сложилось, загнаны нашими социалистами в резервацию. Они даже смысл автоматной очереди Баруха осмыслить не в силах. "Фанатик-одиночка",- заявил Рабин в Кнессете.
– Простите, а ваше осмысление? На митинге, восславляющем Баруха, присоединиться к этим склеротикам...
У Шушаны кровь бросилась в лицо.
– Юра, а вы слышали, что я говорила?
– Вы были в этот час с ними. Там был такой рев, что, боюсь, вы и сами себя не слышали...
– Слышала, Юра... Хотите, чтоб я воспроизвела свои слова, которые утонули, для вас, в реве этого быдла? По-видимому, это необходимо... Прищурилась, вспоминая: - "В Кирьят-Арба, где отстрел израильтян порой наиболее интенсивен, убили раввина, отца восьмерых детей, мал мала меньше..." Вы, конечно, слышали об этом, Юра... С этого я начала. И перешла к сути: Как отреагировало правительство на злодейство? Никак! Власть "не заметила..." Подстрелили на шоссе двух школьников, - Ицхак Рабин и головы не повернул. У Дамасских ворот зарезали женщину из России. Туда ей и дорога.
Два месяца подряд убивают израильтян, правительство как умерло... В самом деле, в мирном процессе, к которому приковано внимание всего мира, на такие частности, как человек, нельзя отвлекаться...
Каждого убитого и раненого на дорогах доставляют к нему, Баруху Гольдштейну, врачу в Кирьят Арба, который уже до бровей в крови поселенцев, неотмщенной крови, не замеченной Рабиным.
Когда убили сына ближайшего друга, Барух, лейтенант резерва, взял автомат и отправился в Махпелу. В пять утра, когда молятся, среди других, террористы "Хамаса"...
"Фанатик-одиночка", - только что заявил Ицхак Рабин в Кнессете. Ложь, обычная ложь, и несвойственная генералу Рабину трусость. "Не я! Не я!" - вот в чем, на самом, деле
Это я и сказала, Юра. И тут начались такие вопли, что я уж точно перестала что-либо слышать. Теперь две трети Эль Фрата меня "не замечает..." - Шушана бросила взгляд на красного, как клюква, Юру, и отвела резким жестом руки его готовность извиняться.
– Интеллигенты, независимо мыслящие люди здесь были не в чести с первого часа государства... Счастье, в Израиле нет Сибири. Израильская Сибирь - Нью-Йорк, Лондон. Все упрямцы, несогласные с Бен Гурионом, как правило, оказывались почему-то там, в галуте... Бен Гурион, во многом ученик Ленина, естественно, более всего ненавидел Жаботинского. Сразу же вылез наружу комплекс неполноценности полуграмотного провинциала - за его плечами Екатеринославская гимназия, и все! А Жаботинский - подлинный интеллигент. Талант. Хоть он вовсе не мой единомышленник, но будем справедливы...
– Значит, так было всегда, - печально заключил Юра.
– Как ни крутись, "каха"?
– Вот именно, "каха"! Трагическая аномалия новейшей еврейской истории, Юра, в том, что Израиль был основан большевиками.... Меньшевиками-интернационалистами? Ну, это что в лоб, что по лбу... Ваш раввин тоже так думает? Он не так глуп, ваш американец. Изначально страна попала в капкан, из которого не вырвешься. Капкан враждующих партий. Возможно, капкан честолюбий. Знаете, что сказал Бен Гурион, впервые создавая правительство? "Без Херута и макиў ..." То-есть, без инакомыслящих... И ранее Бен Гурион, генсек "Мапая", выдавал евреев, боевиков Херута, английской комендатуре. На виселицу... Преданные им инакомыслящие, естественно, его друзьями не стали. И партии-враги успели стравить израильтян. Так случилось, Юрочка, что судьбу Третьего Храма или, если хотите, Божье дело, взяло в свои руки российское и польское еврейское местечко, разъяренное вековой дискриминацией. Под красными знаменами... Теперь мы платим по ее счетам своей кровью. Чем и как образумить партийных могильщиков? Не знаю... У них каждый шаг - вранье. Начали с того, что объявили в 1967 году завоеванные земли "временно оккупированными".."Временно", так отдайте хозяевам... Какое! Социалисты и прирезать не могут без хорошей мины на лице. Брехать - не занимать! Тридцать лет подряд все отдают... И не вспомнили бы они о своем вранье никогда, если бы не арабское восстание, Интифада эта... Хоть вы со мной и не согласились, но, вижу, - еврейский Пугачев на подходе. То, от чего трясет меня, трясет половину страны. Израиль в плакатах и демонстрациях. Но шум прибоя до социалистического величества не доходит. Что они создали, бен гурионы? Ради кого? Израиль, как государство, с первых дней существования - одна большая, постоянно обстреливаемая резервация. Об этом страшно говорить, и, возможно, еще страшнее слышать неподготовленному уму, но у страны, на мой взгляд, нет будущего, она как гомункулус, вы и сами поняли это, выросла из "изма", словно из лабораторной пробирки... Буду откровенной до конца, Юра: мы, как мне думается, потеряли эту землю две тысячи лет назад, и невозвратно. У истории нет заднего хода. Иерусалим арабы называли Аль Кудс. И он останется для них Аль Кудсом, хоть иди все мы за Барухом Гольдштейном боевыми колоннами... Нет, европейцу, северянину, здесь делать нечего. Это восток, провинциальная страна с тяжелым климатом... Господи Боже мой, что будет с моими мальчиками? Давида терпят, как спортсмена-разрядника. И только. Другого пути у него нет и не будет: за его спиной тюрьма...
– И не удержалась, зарыдала, не стесняясь более никого на свете...
Извинилась и, приложив мокрый платок к лицу, быстро вышла в коридор.
Юра, и вообще-то человек впечатлительный, долго не мог прийти в себя. И от стыда: объединил Шушану со склеротиками, и от ее личной беды, о которой узнал впервые... Вздрогнул, когда его окликнули по имени.
Сулико? В парадном лапсердаке и черной шляпе ортодокса, завернутой в прозрачную бумагу. Шляпа, надвинутая на уши, новехонькая, с большими плоскими полями, и походит на ковбойскую. "Ковбой Сулико", вспоминал Юра позднее. Оказывается, тот был по своим делам в Иерусалиме и, услужливый человек, еще утром предложил доктору Шушане, что по дороге в Эль Фрат заедет за ней...