Рыба красного цвета. История одной тайной войны
Шрифт:
Старайтесь задерживать по возможности всех кубинцев и американцев, занимающихся в настоящее время изготовлением фальшивой кубинской валюты. Как вам известно, пытаясь свергнуть режим Кастро, ЦРУ игнорировало наши прямые указания и поставило нас в политически неловкое положение. Имена всех участников заговора имеются в досье ЦРУ.
Вероятно, вам также следует рассмотреть возможность утечки информации, чтобы дать знать кубинским властям о том, что замышляется план массового выпуска фальшивых денег, способный дезорганизовать кубинскую экономику».
Кейбел заявил, что его предупредили достаточно заблаговременно,
— Работу надо довести до совершенства, — подчеркнул Кейбел. — И тогда можно начинать печатать, Я думаю, что мы сумеем выпустить достаточное для более или менее крупной операции количество валюты не раньше сентября 1963 года.
Фальшивые песо печатались в одном из бунгало в Балтиморе, которое уже использовалось для электронных исследований: операция финансировалась ЦРУ посредством липовых контрактов. Однако «Вашингтон обсервер», правая газета, которая следила за «делом» Коули, сообщила о том, что весной 1963 года Морроу выразил Коули свое желание обходиться без помощи ЦРУ. «Морроу заверил, что его жена может гравировать клише новых кубинских денег,— писала «Обсервер»,— но ему нужно 15 тысяч долларов на расходы». Коули достал эту сумму через Луиса Берланти, состоятельного майамского подрядчика, имевшего на Кубе кое-какую собственность, отобранную у него после революции.
Видимо, в этот момент правительство решило устроить ловушку. Некий адвокат из Мэриленда, громогласно рекламировавший желание помочь группировке Коули, твердо заявил ему, что изготовление фальшивых песо не является противозаконным, если они будут использованы исключительно для подрыва режима Кастро. Он даже вызвался свести Коули с владельцем типографии из Нью-Йорка, который мог бы печатать банкноты. В июне 1963 года Коули и Морроу прибыли в Нью-Йорк на встречу с типографом Уильямом Мартином. На обратном пути Морроу обронил: «Это самый странный печатник, которого я когда-либо видел. Полагаю, вы заметили, что он носит пистолет?»
Вечером 16 августа Луис Берланти и его сын Фред вылетели с аэродрома в Майами в своем сине-белом самолете «Бич бонанза», указав в полетном маршруте в качестве пункта назначения Сент-Питерсберг. И исчезли. Через несколько дней их трупы обнаружили в озере Окичоби к северу от Майами; были найдены также обломки самолета. Причина катастрофы так и осталась неустановленной.
Естественно, поползли слухи о диверсии. Лагерь Коули раскололся на тех, кто считал, что это дело рук агента Кастро, и тех, кто был уверен, что бомбу замедленного действия в самолет Берланти подложил агент Кеннеди с тем, чтобы лишить их источника финансовых средств.
2 октября капкан захлопнулся. Морроу закончил работу над клише трехпесовых банкнот и переправил их с курьером в Нью-Йорк Коули. Коули договорился о встрече с Уильямом Мартином в номере одной из гостиниц, но, как только вручил тому клише, Мартин объявил, что он является агентом секретной службы и что Коули арестован.
Супруги Морроу в связи с чистосердечным признанием получили условное наказание. Коули отказался признать себя виновным и был приговорен судом к тюремному заключению сроком на два года. Подав апелляцию и будучи отпущенным под залог до ее рассмотрения, он перешел на нелегальное положение и продолжал вести свою частную войну. Через девять месяцев он сдался властям, затем подал прошение о сокращении срока заключения. В суде у него оказался могущественный друг в лице Ричарда Никсона, который 9 марта 1965 года писал судье Эдварду Уэйкфилду, что Коули, имеющему «добрую репутацию», и его группе Соединенные Штаты «оказывали поддержку и помощь в их усилиях свергнуть кубинское правительство, а такие усилия должны были быть тайными и порой противозаконными». Будущий президент — отец закона и порядка — настоятельно призывал судью принять во внимание эти «исключительные обстоятельства».
Коули отсидел всего девять месяцев, после чего был досрочно освобожден Линдоном Джонсоном.
Паулино Сьерра Мартинес, чикагский адвокат, появился в Майами весной 1963 года. Высокий, одетый с иголочки Сьерра приглашал по очереди лидеров эмиграции в роскошные гостиничные апартаменты и предлагал свою поддержку. Он заявил, что говорит от лица «американских заинтересованных кругов» — при этом делались туманные намеки на коллегию адвокатов и американских банкиров,— которые могли бы ссудить эмигрантскому движению финансовые средства, притом огромные. Все, что требуется от отдельных лидеров эмиграции,— это объединиться вокруг временного правительства Кубы. Во главе его в качестве президента встанет Карлос Прио, а он, Паулино Сьерра Мартинес, станет генеральным секретарем.
Майамская колония эмигрантов Сьерру не знала. При диктатуре Батисты он был помощником одного из кубинских сенаторов. В 1960 году Сьерра эмигрировал в Майами и зарабатывал на жизнь преподаванием дзюдо и переводами с испанского, французского, итальянского и английского языков. Затем предприимчивый Сьерра перебрался в Чикаго, где вступил в коллегию адвокатов Иллинойса и стал работать в юридическом отделе фирмы «Юнион тэнк кар компани», крупного железнодорожного перевозчика. Он также основал кубинскую коллегию адвокатов, филиал в эмиграции.
10 марта в «Чикаго трибюн» появилась статья о том, какое влиятельное положение занимает Сьерра в иллинойских кругах кубинских эмигрантов. На следующий день к Сесару Бланко, президенту основанной Сьеррой кубинской коллегии адвокатов, обратился некто из Лос-Анджелеса и спросил, сколько потребуется денег на разработку программы освобождения Кубы. Неизвестный заявил, что помощь окажет «невадская группа». Он даже предложил Бланко пост шефа полиции Кубы. В донесении ЦРУ, основанном, возможно, на информации Бланко, указывается, что это предложение поступило от «боссов игорного бизнеса с Запада» и что Сьерра упоминал первоначальный капитал в размере 10 миллионов долларов в обмен на права содержания казино.