Рыба моей мечты!
Шрифт:
— У тебя есть бусы! — вспомнил хранитель, — и ещё одни мы сняли с Милы, и ещё два комплекта рассыпанных. Возможно, если их починить, они будут работать.
— Странно слышать такие речи от хранителя! — с лёгким пафосом сказала Алиса, — ты предлагаешь нам хакнуть систему? А как само убежище к этому отнесётся? Думаешь, ему это понравится? А потом пошёл такой в душ, снял бусы, и кирдык? Ну уж нет!
— Наверное, ты права, — смутился хранитель, — просто, предложил первое, что пришло в голову.
—
— Не если, а когда, — поправила меня Алиса.
— Ты когда, а я, если, — частично согласился я, — нам будет очень полезно и приятно иметь где-то в Москве место, где нас всегда с радостью встретят и помогут чем могут. Да, это делают во всех убежищах, но здесь мы сможем насчитывать не на формальный приём, а по высшему разряду! Так ведь?
— Естественно! — даже возмутился моим словам хранитель, — как ты мог предположить, что будет иначе? Даже если меня здесь не будет, все будут знать, кому они обязаны победой!
— Стоп, стоп, стоп! Вы чего? Обалдели? Какой победой? Чтобы нам были обязаны победой, сначала надо победить! А вы сейчас говорите об этом в прошедшем времени. Это очень плохой знак! Такие разговоры не к добру! — серьёзно сказала Алиса.
— Так ты у нас суеверная? — удивился я.
— Когда это необходимо, — сказала Алиса, — сейчас это крайне необходимо!
— Куратор! — вдруг послышался лёгкий вздох.
Мы все резко замерли, после чего медленно повернулись к Нине. Она продолжала спать, но никто не сомневался, что сказала это именно она.
Некоторое время мы ждали продолжения, но его не последовало.
— И что это значит? — сказала Алиса, вопросительно посмотрев на меня.
— Я-то откуда знаю! — сказал я.
— Ну, у вас же есть эта, как ты её называешь «ментальная связь», — сказала Алиса.
— Я такого не говорил! — сказал я, — вот такими словами не говорил! Да, она меня предупреждает об опасности и сегодня, снова, возможно, спасла нас всех, но, я бы не назвал это связью, потому что никакого диалога нет. Это просто сигналы. И я не могу просигналить ей в ответ.
— А ты пытался? — спросила Алиса.
— Вообще-то, толком не пытался… — начал я.
— Вот видишь! Надо просто попробовать, может быть будем узнавать новости не в последний момент перед поражением, а чутка раньше, — сказала Алиса.
— У нас здесь есть менталист, — сказал хранитель, — может быть, он сможет помочь… правда, он не очень сильный. Так, на примитивном уровне только работает, насколько я знаю.
— Так-то, попытка не пытка, — задумался я, — почему бы и нет? А кто это? Мы же всех видели в убежище. Как он выглядит? Или это она?
— Он, — сказал хранитель, — это тот, который вчера штаны спустил раньше времени в столовой.
—
И Алиса стремительно вышла из комнаты.
— И всё-таки она хорошая, — сказал, улыбаясь, хранитель.
— Только ты ей об этом не говори, — подмигнул ему я, — потому что для фурии это вряд ли комплимент. То, что она не совсем обычная фурия, будет нашей с тобой тайной, ладно?
— Я не пойму, ты сейчас шутишь или нет? — немного растерялся хранитель.
— Пятьдесят на пятьдесят, — улыбнулся ему я, — ровно пятьдесят на пятьдесят!
— Так что будем делать? — спросил хранитель, кивнув на спящую Нину.
— Ладно, зови своего менталиста, — махнул я рукой.
Мужичок пришёл с деловым видом, и со старым потёртым кожаным портфелем под мышкой. Зачем ему нужен портфель, так и осталось непонятным. Возможно, что для солидности. Оглядев комнату, он с недоумением спросил:
— А кто же пациент?
Видимо, хранитель его не поставил в известность. Сам хранитель встал неподалёку, облокотясь на стену, и скрестил руки на груди, с любопытством наблюдая за происходящим. Я подумал, что убедиться в способностях этого менталиста у него пока что не было случая, вот он и хотел посмотреть, что тот на самом деле может.
— Она пациент, — указал я рукой на Нину.
— Она? — обрадовался мужичок, непроизвольно сложил губы в трубочку, и после небольшого замешательства, добавил, — пу-пу-пу-у-у-у-у-у…
— Сможешь помочь? — спросил я.
— Надо бы её разбудить! — сказал мужичок.
— В этом-то и проблема, — вздохнул я, — она не просыпается. Думаем, что это какое-то заклятье.
— Отлично! — почему-то сказал мужичок, и глаза у него суетливо забегали, — так, чтобы не мешать сеансу, вам нужно будет выйти отсюда! А пациентку нужно будет раздеть, — добавил он как будто между делом.
— Я тебе сейчас, не раздевая, сердце голыми руками вырву! — сказал я спокойно.
— Вам нужен результат, или нет? — возмутился мужичок.
— Смотря какой, — сказал я, — если тот, что ты себе там вообразил, то не нужен. И за такой результат я тебя покараю так, что ты жить, конечно, будешь, но очень плохо и, скорее всего, не очень долго.
— Я отказываюсь работать в такой непрофессиональной атмосфере! — с сильно преувеличенным возмущением сказал мужичок, — если вам не нужна помощь, то так и скажите, и нечего приличным людям голову морочить!
— Слушай меня внимательно! — сказал я ему, подходя вплотную, — что ты на самом деле умеешь делать?