Рыба моей мечты!
Шрифт:
— Переговорщики? — догадался я.
— Ну, типа того, — выдохнул охранник.
Валентина Александровна вернулась с половником.
— Заработали мозги? — строго спросила она.
— Заработали! — поспешил кивнуть охранник.
— Сейчас будут какие-то невыполнимые условия выдвигать, — озабоченно вздохнула повариха.
— А мне кажется, что это хороший знак! — вдруг сказал я.
— Почему? — удивилась Алиса.
— До этого они разговаривать с нами и не пытались. Всё время пытались атаковать! Даже те, что якобы преследовали беглецов, на деле прикрывали оборотней. Если это и в самом
— Так вы идёте? — спросил охранник.
— Передай, что сейчас закончим завтракать и придём. Причём желательно, чтобы это услышали и их переговорщики. Пусть немного подождут, суета тут не нужна! — сказал я.
— Уважамба! — радостно сказала Алиса, тут же уселась за стол и принялась наворачивать яичницу.
6. Переговоры
Переговорщики были странные. Точнее, главная переговорщица была странной. Она была очень похожа на цыганку в национальном костюме. Длинные кучерявые волосы, прихваченные красной косынкой, множество юбок, монисты на шее… в общем, если бы меня спросили, как выглядит цыганка, я бы представил себе что-то именно в этом духе. Она стояла, одну руку положив на пояс, а второй держа длинную палку, с привязанной сверху белой тряпкой.
Позади неё кучковались уже совершенно ничем не примечательные мужики, в количестве пяти человек. Это была, скорее всего, её свита, а разговаривать должна именно она.
Хранитель ждал нас, не показываясь им на глаза, укрывшись за баррикадами.
— Ну что, пойдём, послушаем, что они скажут? — сказал я.
— А ты не торопишься, — сказал хранитель с некоторым осуждением.
— Ничего, пускай помаринуются, — сказал я, — Алиса, ты с нами?
— Естественно! — кивнула она, — интересно, ведь послушать. Да и подстраховать вас тоже не помешает.
Мы пошли втроём. Хранитель впереди, мы с Алисой сзади по бокам. Остановились метрах в семи от цыганки, ближе подходить не стали. Лучше иметь дистанцию в запасе, мало ли что?
Когда мы приблизились, она отшвырнула палку с белой тряпкой.
— Всё? — усмехнулся я, — перемирие окончено?
— Нет никакого перемирия, — сказала она, — но поговорить нам нужно.
— А почему с этого было не начать? — спросил я, — зачем сразу начали проявлять агрессию?
— Кто у вас главный? — вдруг сказала цыганка, — я думала, что хранитель будет вести переговоры.
— Мы сами разберёмся, кому из нас, когда и что говорить, — ничуть не стушевался хранитель, — куратор убежищ не нуждается в разрешении, — и он бросил взгляд на меня.
— Куратор? Да, мне говорили что-то такое. Я думала, что они ошиблись, — цыганка была явно озадачена.
— Сама ты кто? — спросил я, — мы думали, что будем говорить с Водяным.
— Может, и говорили бы, если бы ты не ударил его по голове! — злобно взглянула на меня цыганка.
— Может, я и не бил бы его, если бы он раз за разом не организовывал атаки на убежище, — парировал я. Так кто ты?
— Зовите меня Маркиза! —
— Много чести, — отрицательно покачал я головой, — можешь просто сказать имя. И я, вообще-то, спрашивал не об этом. Кто ты такая, что пришла с нами разговаривать?
— Я часть той силы, что подчинит себе всё! — гордо сказала Маркиза.
— Только часть? А на целую силу можно посмотреть? — хохотнула Алиса.
— Я могу испепелить вас всех прямо сейчас! — сверкнула глазами Маркиза.
— Но не делаешь этого, потому что…? — я предоставил ей возможность закончить фразу. Но она этого не сделала.
— Чего вы добиваетесь! — спросил хранитель, немного устав от наших препирательств.
— Нам нужно убежище! — сказала Маркиза.
— Зачем? — спросил хранитель, — оно же вас всё равно не примет!
— Это вас не касается! — злобно зыркнув, сказала Маркиза.
— Тогда знайте, что убежище мы вам не отдадим, — сказал хранитель.
— Да? Странно! Ночью вы сами предлагали освободить убежище, разве нет? Что изменилось? — думая, что подловила нас, хитро прищурившись, спросила Маркиза.
— Я это предлагал не вам, а жителям района, которых вы пригнали сюда с детьми. Мы не хотели, чтобы они пострадали. Вас это предложение никак не касается, — сказал хранитель.
— Значит, всё-таки эта тема работает? — усмехнулась Маркиза, — жаль, что мы не смогли её в тот раз дожать.
— Эта схема не работает, — сказал я, — если бы работала, убежище было бы ваше. Но ведь это не так, верно?
— Досадная случайность! — сказала Маркиза.
— Если у вас из раза в раз что-то не получается, и вы постоянно сваливаете это на случайность, то у вас будут большие проблемы… впрочем, они у вас уже есть! — сказал я, — зря вы втянули в это дело ни в чём не повинных людей.
— А что такого? — пожала плечами Маркиза.
— Ты действительно не понимаешь? — удивился я, и по глазам понял, что не понимает, — ладно, тогда объясню! Вы подняли ставки. А когда поднимаешь ставки, растёт размер не только выигрыша, но и проигрыша. Пока не пролилась кровь, мы вообще могли разойтись мирно, постаравшись забыть про это недопонимание. Когда кровь пролилась, вы тем самым подняли ставки, но ещё был шанс всё уладить, ради сохранения других жизней. Но использовав детей как таран и как щит, вы перешагнули грань, за которой прощения вам уже не будет. Пусть даже дети и не пострадали. Но сам поступок переводит вас в ранг отбросов. Так что, вы можете думать, что контролируете ситуацию, но маятник уже в верхней точке, и когда он качнётся обратно, вас просто размажет!
Цыганка стояла и молча смотрела на меня. Мне удалось если не выбить её из колеи, то, по крайней мере, озадачить. Не знаю, что она там себе думала, возможно, что мы будем просить о пощаде, пытаться договориться, предлагать откупиться… а мы, наоборот, практически угрожали им. И к этому она была не готова. Возможно, тот, кто её послал, тоже. И буквально через несколько секунд мы в этом убедились.
От ближайшего дома к нам кто-то, не спеша, шёл. И только взглянув, я сразу понял, что это сам Водяной. А это могло означать только одно, переговоры идут совсем не так, как он рассчитывал, причём до такой степени не так, что он вынужден лично вмешаться.