Рыбак и дворец
Шрифт:
Прохожий говорил без умолку, а Али-Рыбак все пытался ухватить нить его рассуждении. Действительно, дела во Дворце творятся странные, вероятно, они носят какой-то совершенно особый характер, к которому примешиваются личные мотивы. Оказывается, что королева-гермафродит: она переродилась ровно через год после свадьбы с королем из-за большого количества невольниц, которые ее окружали. Король не знал больше, с кем теперь живет. Он заставал ее врасплох то с невольницей, то с пажом. И не знал, то ли ревновать ее, то ли ревновать к ней. Королева требовала себе невольниц больше, чем сам король, и Дворец был переполнен ими. Она протестовала также против кастрации молодых: рабов. Короче говоря, дела во Дворце так запутались, что уже ничего невозможно было разобрать: где мужчина, где женщина, где раб, где хозяин, где король, где
Вот жители седьмого города, говоря о Дворце, так и называют его Дворцовый город. Они считают, что Дворец сам по себе настоящий город, совершенно похожий на семь остальных.
Седьмой город ближе всех расположен ко Дворцу и там много чего знают про Дворец. У седьмого города большие разногласия с шестым, поддерживающим Его Величество, потому что невольница-фаворитка и Его Величества, и королевы, родом из тех мест.
Али-Рыбак, до сих пор терпеливо слушавший все эти речи, наконец, не выдержал:
– Чего ты от меня хочешь?
– спросил он прохожего.
– По правде говоря, ничего. Мне просто было поручено открыть тебе глаза на всю подноготную.
– А кто поручил тебе это?
– Я попытался объяснить тебе некоторые вещи, касающиеся партизан, живущих в подполье, короля, королевы, врагов, седьмого города, шестого, единства страны и подданных и,.. твоего появления в этом качестве.
12.
– Добро пожаловать, Али-Рыбак!
– Тысячу раз "добро пожаловать"!
– Все мы, как и ты, верноподданные Его Величества.
– Чувствуй себя в нашем городе, как дома. Здесь наши сердца переполняет любовь к Его Величеству.
– Наш город самый преданный Его Величеству и королеве, самый любящий, да хранит их бог.
– В этом скромном городе король выбрал себе фаворитку, которую и королева взяла себе в рабыни.
– Есть ли знак любви выше, чем этот?
Семь ораторов сменяли на трибуне один другого, чтобы произнести речь и выразить в одной короткой фразе все свое уважение Али-Рыбаку и его рыбе, а также свою любовь ко Дворцу и его правителям.
Все мужчины сидели на земле, воздев руки к небу, словно им угрожало какое-то смертоносное оружие, а женщины рвали на себе одежду, выставляя напоказ груди, живот и все остальное, распускали волосы и потом, обнаженные, ложились на землю одна подле другой.
Один старик попросил Али-Рыбака подняться на трибуну и ответить на приветствия горожан.
Приглядевшись ко всему вокруг, Али-Рыбак почувствовал, как к горлу у него подступает тошнота: "Никогда в жизни я не представлял себе подобного положения! Да они же безумцы, жители этого города! Что они делают? Может, так они выражают свою слепую покорность Его Величеству и тем отличаются от других городов? Я уверен, что Его Величество никогда не примет, чтобы ему повиновались таким недостойным образом, забыв о чести и благородстве. Однако разве могут подданные, которые жили среди мусора и отбросов, претендовать на достоинство и честь? Мой город ищет знамение времен и цепляется за эту идею, как за путеводную нить; город Мистиков пытается бросить вызов власти; партизаны, действующие под покровом ночи, ищут свой идеал в личности этого или какого-нибудь подходящего им короля. Но к чему же стремятся эти люди?" "К чему вы стремитесь, люди?" - уже собирался он вслух спросить у них, но сдержался и направился к трибуне, рядом с Аркой Покорности, которую жители возвели в его честь, как они обычно делали для всех, прибывающих из Дворца. Поднявшись на трибуну, Али-Рыбак смог получше разглядеть толпу: мужчины жевали какое-то месиво черного цвета и понемногу расслаблялись, а женщины покусывали друг друга и сосали друг у друга кровь из ранок с каким-то странным наслаждением.
Али-Рыбак хотел призвать всех подняться, отправить женщин по домам, чтобы те оделись, но удержался. В эту минуту он вспомнил свой город, который, хотя и любил откровенность и смелость, отвергал трусость и лицемерие и никогда не уступал в главном, все же проявлял сдержанность, да, именно сдержанность: оппозиция без явной поддержки, или поддержка без открытой оппозиции, главное, чтоб все обошло стороной, будь то добро, или зло. И все же не будет ли знаком доброты то, что
– Эй, жители шестого города! О люди, покорные и верные королю! Знайте же! Когда дошла до меня весть, что король наш спасся от козней врагов, я дал обет подарить ему самую прекрасную рыбу, которая только существует на свете. И вот она, такая, какой мне подарила ее наша щедрая река. Конечно, это скромный подарок, ведь каждый из нас может подарить лишь то, что в его силах: рыбак - самую прекрасную рыбу, ювелир -самую роскошную драгоценность, ловец жемчуга - самую прекрасную жемчужину.
Али-Рыбак услышал, как все мужчина вдруг разом чихнули, и это показалось ему подозрительным. Он был немного смущен, но вскоре забыл и об этом при виде необычного движения, в которое пришли все женщины: повернувшись лицом к земле, они стали лизать чертополох и сухую траву и тереться грудью и низом живота о землю.
– Жители шестого города, я уже просил жителей других городов, начиная с моего, принести что-нибудь в дар Его Величеству. Но это были лишь жалобы и взаимные упреки. Я их, разумеется, отверг. Разве позволено плакать на свадьбе и веселиться на похоронах? Могу я вас, Город Покорности и Преданности, спросить, какой подарок вы собираетесь преподнести Его Величеству?
– О Али-Рыбак, о лучший из лучших этого королевства! Ты самый честный и неподкупный, умоляем тебя, называй наш город его именем - город Фаворитки, нас ничуть не смущает и твое название, но все же вошло в привычку связывать наш город с фавориткой, и мы заплатили за это дорогой, если не сказать, слишком высокой ценой. Ты спрашиваешь, что мы собираемся послать в дар Его Величеству? Ответим тебе откровенно:
все, что есть в этом городе, - люди и вещи - в полном распоряжении Его Величества вот уже не одно поколение. Знай, что мы сблизились с Дворцом не только через фаворитку, и до этого мы отдавали в невольницы королю, его свите, его всадникам, его гвардии наших законных жен и дочерей, И чтобы доказать нашу преданность, мы поклялись, что не коснемся ни одной женщины, а в подтверждение своих слов - приговорили каждого мужчину нашего города к импотенции. Среди нас есть один мудрец -, который приготовил зелье. И каждый мужчина, который примет его, лишается мужской силы без боли. Но если женщина отведает этого зелья, то она впадет в состояние крайнего возбуждения, которое ничто не способно усмирить. Женщины тогда начинают требовать самцов, крови и сырого мяса. Наш мудрец силен и всемогущ, и зелье его действовало все сильнее и сильнее. Но как только мы отдали все, что составляет нашу мужскую гордость и то, в чем нуждаются женщины, всадники Его Величества увы!
– стали обходить нас стороной. Они объезжают наш город окольными путями, когда направляются в другие города. Его Величеству больше не нужен этот город, говорят они, - впрочем как и им самим. Так они говорят, но хорошо ли они подумали? Наши мужчины и женщины приняли зелье и от этого одни крайне возбуждены, а другие бессильны. Что же делать? Что делать? Наш мудрец сказал, что самым сильным выражением покорности служит потеря мужской силы и крайнее возбуждение женщин, и вот теперь женщины впиваются зубами друг в друга и сосут кровь. О, Али-Рыбак! С твоей стороны лучшим выражением преданности Его Величеству было бы плюнуть на этих мужей, сидящих перед тобой, и совокупиться со столькими женщинами, насколько у тебя достанет сил!
– О жители города Фаворитки, знайте, что я женат! Или, точнее, скоро женюсь.
– Невелика важность!
– Во имя моей преданности, моей любви к Его Величеству прошу вас, приказываю вам, наконец, избавить меня от этого!
– Слушаем и повинуемся! И все просим тебя плюнуть в лицо нашему мудрецу, который сидит перед тобой. Это сделает его еще более покорным Его Величеству.
– Выражая верность, покорность и любовь Его Величеству, я плюну ему в лицо.
И приблизившись к Мудрецу, Али-Рыбак изо всей силы смачно плюнул в него и стал ждать, что же будет. Мудрец сначала побагровел, потом посинел, потом побледнел и, наконец, обрел свой нормальный вид. Он улыбнулся и поклонился Али-Рыбаку, исполненный благодарности. Это приободрило Али-Рыбака, который счел своим долгом "облагодетельствовать" и мужчин, сидящих перед ним, плюя им по очереди в лицо к их глубокому удовлетворению.