Рыбаки. История Леви
Шрифт:
Я чувствую себя не в своей тарелке. Но Эмми, похоже, все равно. Я говорю ей:
– Я понятия не имею, что это значит, потому что никогда ни
Она делает шаг назад, а затем еще один, заходя на кухонный островок.
– Тогда да, мы сделаем это, – говорит она.
– Иногда нас могут снимать камеры, – я напоминаю ей, следуя за ней на костылях и ступая между ее ног, когда она обвивает меня своими сапожками, притягивая меня ближе.
– Мы переживем это. Но никаких камер в моей спальне!
Я инстинктивно облизываю губы.
– А я могу проникнуть в твою спальню?
Она смотрит на мой рот, и ее руки опускаются мне на грудь, расстегивая мою рубашку, и она говорит.
– Я
Я чувствую, как вспыхивает мое лицо, когда смысл ее слов доходит до меня.
– Эмми, ты собираешься поцеловать меня своим развратным ротиком, или как?
Ее губы изгибаются в улыбке, прежде чем я накрываю их поцелуем. Она такая мягкая, такая сладкая; поцелуй ее напоминает мне вкус жимолости из детства, когда я высасывал из ягод сладкий нектар. Я вырываю из нее стоны, осознавая, что она в этом крошечном платье, с этой кружевной каймой, и вещи, вроде соуса для пасты, могут просто постоять на плите и немного подождать.
***КОНЕЦ***