Рыбка по имени Зайка

Донцова Дарья

Я протяжно вздохнул:

– Ему не слишком нравится идея дочери бегать полуголой по сцене. Но чего не сделаешь ради любимого чада. Откровенно говоря, господин Скрябин хочет попросту удачно сбагрить Таню замуж. Она очень бесшабашная, ей нужна твердая рука. Материальное положение и происхождение жениха никого не волнуют, у Тани рано умерла мать, Иван Иванович ворочает огромным бизнесом, нефть, бензин, девочка воспитывалась нянями, гувернантками…

– Понимаю, – кивнул Луис, – видел таких.

– Таня

недавно познакомилась с девушкой-моделью, она и посоветовала к вам обратиться.

– Да? И кто же это?

– Маша Лаптева.

– Кто?

– Мария Лаптева.

– Не слышал про такую, – не дрогнув соврал Луис.

– Ну как же, – улыбнулся я, – очень хорошенькая, голубоглазая блондиночка, у нее сейчас роман с Григорием Араповым.

В темных глазах Луиса мелькнула тень.

– Арапов? Не знаю его.

– А Машу? Она из агентства «Стиль жизни».

– Тоже.

– Ну что ты, – неожиданно ожила Элис, – Машка! Ты ее на календарь снимал.

Тень снова пронеслась в очах Луиса.

– Элис, ты что-то путаешь. Сделать еще один «Махито»?

– Нет, – стояла на своем «Барби», – я хорошо помню, как увидела вас в кафешке, где Гера работает.

– Гера, Гера, – забормотал фотограф, – ах, Гера! Конечно! Маня! Календарь «Ожившие фигуры»! Ты его имела в виду?

Элис кивнула:

– Да.

Луис повернулся ко мне.

– Точно, я вспомнил девушку! Только я ее как Маню знал, а фамилия мне ни к чему, выпала из памяти. Приятная особа, мы хорошо поработали. Значит, это она вас ко мне отправила? Очень мило с ее стороны, передавайте Мане привет. Ладушки!

Луис соскочил с табуретки, взял лежавший на подоконнике ежедневник, полистал страницы и деловито сказал:

– Так. Будем считать, что вам повезло. Обычно мое время расписано на месяц вперед, но вчера одна фирма отменила заказ, и образовалась дыра. Если приведете Таню на следующей неделе, я посмотрю на вашу протеже и наметим план съемок. Понедельник подойдет?

– А какая предоплата?

– Ни копейки, расчет по факту. Вдруг вам моя работа не по вкусу придется, – широко улыбнулся Луис, – хотя без ложной скромности замечу – я лучше всех. Давайте покажу кое-что.

Он подошел к стеллажам и стал вытаскивать папки. Перед моими глазами замелькали снимки.

Я машинально смотрел на фото. Интересно, почему Луис вызывает у меня гадливость? Он воспитан, ведет себя безукоризненно, сварил великолепный кофе. Парень аккуратно выбрит, прилично одет, пользуется дорогим одеколоном с ненавязчивым ароматом… Почему же я испытываю острое желание кинуться в душ и тщательно помыться? Может, оттого, что Луис врет? Он тесно общался с Машей, более того, похоже, в курсе того, что ее убили. Хотите объясню, почему я пришел к такому выводу? Луис только что, когда Элис вынудила его признаться в знакомстве

с Лаптевой, воскликнул: «Точно, я вспомнил девушку. Только я ее как Маню знал…»

Почему глагол «знать» был употреблен им в прошедшем времени? Логично было бы сказать: «Только я ее как Маню знаю!»

И о чем свидетельствует оговорка красавчика? Может, о многом, но, может, и ни о чем… Ясно одно, сейчас «дожимать» Луиса опасно. Надо уходить, а дома спокойно поразмыслить над ситуацией.

– Спасибо, – сказал я, – сообщу начальству о назначенном дне и позвоню вам.

Луис захлопнул очередную папку со своими работами и, по-прежнему улыбаясь, проводил меня до выхода.

Я подошел к своей машине, порылся в карманах, обнаружил отсутствие сигарет и двинулся к ларьку.

– Вон те, пожалуйста, – попросил я.

– Лайт или обычные?

– Нормальные, если они есть.

На крохотный прилавочек шмякнулась пачка, я взял ее, повернулся и увидел стройную, смуглую девушку, облаченную в очень короткий, обтягивающий, изумрудно-зеленый сарафан. Грациозно ступая длинными ногами, красавица приблизилась ко мне вплотную, и тут только я узнал Элис.

– Вы на машине? – отрывисто спросила она.

Я кивнул.

– Поеду с вами, – бесцеремонно заявила модель.

Даже учитывая тот факт, что Элис удивительная красавица, мне совсем не хотелось катить в противоположную от дома сторону, поэтому я проявил крайнюю невоспитанность.

– Я направляюсь в сторону Садового кольца, – сообщил я, – очень тороплюсь.

– Хорошо, – кивнула Элис, – открывай тачку.

И куда было деваться?

Но не успел я проехать и двух кварталов, как Элис внезапно сказала:

– Стоп.

– Уже прибыли? – обрадовался я.

– Я живу на шоссе Энтузиастов, – сообщила она.

– Но это совсем в другой стороне!

– Я великолепно на метро доберусь, – серьезно заявила Элис, – честно говоря, меня укачивает в машине.

– Зачем же тогда вы сели в мои «Жигули»? – удивился я.

Элис вытащила золотой портсигар, выудила из него тоненькую коричневую папироску, щелкнула элегантной, судя по всему, очень дорогой зажигалкой и ухмыльнулась.

– Вы Таню ненавидите?

– Кого? – окончательно потерялся я.

– Дочь своего хозяина. Ведь так?

– С чего бы мне плохо относиться к ней? – быстро спросил я, мигом вспомнив про мифического Ивана Ивановича Скрябина.

– Всякое случается, – протянула Элис, – может, она вас третирует, капризами изводит. Детки богатых людей порой с большими заморочками.

– Таня очень хорошая девушка.

– Это плохо.

– Элис, – возмутился я, – прекратите говорить недомолвками. Что вам надо?

– Вас действительно направила к Луису Машка Лаптева?