Рыбка в мутной воде

Серова Марина Сергеевна

Тем временем, добравшись до очередной постройки, тень выпрямилась, и я сообразила, что она, эта самая тень, принадлежит не кому иному, как Михееву-младшему. Его долговязую худую фигуру нельзя было спутать ни с чьей, и странно, что я не узнала его сразу.

Добравшись до угла сарая, Ванька затих за ним, обратив свой взор в сторону дома. Мой второй клиент стоял, замерев и стараясь не привлекать внимание проходивших мимо людей.

Меня заинтересовал такой поворот событий.

«Может быть, — рассуждала я, — я выбрала неверный объект наблюдения? Почему, когда все население села шумной компанией направляется в сторону сельского Дома культуры, этот парень, словно вор, тихо пробирается

к дому одного из жителей села? Что его заставляет скрывать свои намерения? А что, если ему действительно есть что скрывать? И что, если эта скрытность связана с исчезновением его отца? Кажется, стоит сменить объект слежки», — решила я, окончательно намереваясь довести дело до конца и выяснить, куда и для каких целей направился Михеев-младший. Я очень рассчитывала на то, что, проследив за ним, получу новую информацию относительно интересующего меня дела.

Приняв решение «прицепиться», насколько это возможно, к Михееву-младшему, я полностью сосредоточилась на долговязой фигуре. Но тут из дома самого Ивана, за которым я теперь шла — а мы только что миновали его, — появилась Танька Курилка. Она так же, озираясь по сторонам, тихо прикрыла дверь дома и медленно направилась… совершенно в другую сторону. Мне стало ясно, что эта особа, точно так же, как и Михеев-младший, старалась скрыть свой визит к кому-то от посторонних глаз. Только вот зачем все они это делали?

«Да, — протянула я устало. — Кажется, Татьяна Александровна, вам не помешало бы заняться слежкой за этой семейкой гораздо раньше. Может быть, теперь вы располагали бы более подробной информацией относительно интересующего вас дела».

И тут в мою беседу самой с собой влез доселе молчавший внутренний голосок. «Вполне возможно, — зловредно возразил он, — что это никоим образом и не связано с ним. Может же быть, в конце концов, личная жизнь у этих людей? Ведь их, скорее всего, в данный момент волнуют далеко не те вопросы, на которые хотите получить ответы вы, Татьяна».

Конечно же, я ему возразила! «Ну это мы еще посмотрим…» — парировала я предположения моего внутреннего голоска и стала думать, за кем же слежку продолжать, а кого пока оставить в покое. Проблема заключалась в том, что обе интересующие меня особы направляли свои стопы в разные стороны.

В то время как Галкина, то есть Танька Курилка, продолжала пробираться в сторону от своего дома, Михеев-младший терпеливо наблюдал за соседним домом. Через некоторое время дверь того дома открылась и из нее, громко кашляя, вышел мужчина. Ванька насторожился, еще плотнее прижался к стене сарая.

Наступил момент, когда мне необходимо было принять решение: или следовать за Танькой Курилкой и попытаться выяснить, куда и для чего она старается незаметно пробраться, или… или дождаться окончания развернувшихся на моих глазах событий, то есть довести до конца начатое наблюдение за собственным клиентом. А Михеев-младший тем временем, выждав, пока мужчина покинет двор и удалится на некоторое расстояние от дома, все так же тихо и медленно направился в сторону его жилища.

Напрягая зрение в темноте, так как очередная тучка, неожиданно набежавшая на небо, закрыла собой луну, лишая меня возможности внимательно присмотреться к тому, что будет происходить во дворе интересующего меня дома, я стала тихо пробираться вслед за Ванькой. Я решила, что Таньку успею догнать чуть позже, а сначала разберусь с происходящим тут.

Я продолжила следить за парнем, который, казалось, точно знал, куда и для чего следует. Он быстро добрался до крыльца дома, за которым наблюдал, тихо постучал в дверь. Я, стараясь не терять его из поля зрения, попыталась обойти двор с другой стороны и спрятаться в тени сараев, но, не успев сделать и пары шагов, угодила

правой ногой мимо нахоженной здесь дорожки и провалилась чуть ли не по щиколотку в неизвестно откуда взявшуюся лужу.

— Черт! — выругалась я, вытаскивая ногу из обуви, так как она, обувь, намертво завязла в густой грязи. — И кто только вздумал тут воду лить!

Прыгая на одной ноге, чтобы не лишиться второй туфли и не оказаться босиком, я дотянулась до завязшего в грязи башмака и потянула его на себя. Вытянуть-то его мне удалось, однако при этом большой шматок мокрой земли отскочил от него и «приземлился»… прямо у меня на правой щеке.

«Черт, — второй раз за несколько минут помянула я рогатого субъекта. — И угораздило же меня! Как теперь, скажи на милость, ты собираешься продолжить начатое дело, а, Татьяна?» — задала себе вопрос я.

Затем провела свободной рукой по щеке, пытаясь таким образом убрать землю с лица. Но сделала я это напрасно, так как я не только не убрала ее, но, напротив, размазала по всей правой стороне лица. Наверное, в данный момент я стала похожа на индейца, вышедшего на тропу войны и нанесшего боевой раскрас на свою физиономию. Именно — физиономию. Иного определения сейчас дать моей внешности было нельзя.

В это время дверь дома тихо открылась, и Ванька мышью проскользнул внутрь. Мне не оставалось ничего другого, как забыть о своем шутовском виде, пробраться ближе к дому и попытаться увидеть или хотя бы услышать, что происходит внутри его.

Я, стараясь сделать все как можно незаметнее, подобралась к коттеджу и стала медленно продвигаться вдоль его стены. Услышать что-либо за этими надежными стенами я, конечно, не смогла, а поэтому решила заглянуть внутрь. Дойдя до окна, встала на завалинку, приподнялась на цыпочки и стала глазеть в ту часть окна, что не была прикрыта шторами.

В доме Ваньку встретила молодая женщина. Впрочем, судя по ее лицу, она была постарше парня и запросто могла быть моей ровесницей. Эта самая особа обвила руками шею Михеева-младшего и запечатлела на его губах горячий поцелуй.

«Ну вот, — заныла я про себя. — Значит, все мои жертвы напрасны. Ванька просто пришел на свидание к молодой бабенке, муж которой отправился развеяться в сельский Дом культуры. И скрывался парень по вполне понятной причине».

Теперь у меня остался один объект наблюдения — Танька Курилка. Михеев-младший отпадал. Вообще почему я решила, что он может быть связан с исчезновением своего отца, если в то самое время, когда последний исчез, его не было в селе? Может быть, меня просто насторожило его поведение? Или… Хотя нет. Меня подвигнули на подозрения, как ни странно, слова бабки Феклы. — Ведь наверняка что-то действительно стоящее внимания в них есть. И мне кажется, что она знает, где ее сын. Мало того, она все время пытается об этом сказать. Но как определить, когда она говорит о том, что действительно видела и знает, а когда просто бредит? Она сказала: «Ванька — убийца». Но какого Ваньку она имела в виду? Не может же быть, что своего внука! А что, если она на собственный лад так назвала Вано? И ведь его до сих пор нет в деревне.

Похоже, зря я отвлеклась от Михеева-младшего. Первым делом мне необходимо проследить за Танькой Курилкой. Кстати, теперь-то я понимаю, почему здесь ее так называют. Все очень просто — смолит Танька, как заводская труба. И курит причем одну за одной не сигареты, а папиросы. Видимо, оттого и лицо у нее такого непонятного серо-желтого цвета.

Вспомнив про куда-то улепетнувшую только что Галкину, я сразу же приняла решение попытаться ее нагнать. Торопливо добежав до того угла, за которым не так давно скрылась Танька Курилка, я напрягла глаза и попыталась выискать среди домов ее силуэт. Но его нигде не было.