Рыцарь астрального образа
Шрифт:
Сначала их израненное Голливудом сознание пытается найти в вашем лице знакомые черты Брюса Уиллиса, Микки Фурка или, на худой конец, Дэвида Суше. Когда им это не удается, они замыкаются или начинают нести откровенную ерунду. А затем впадают в бешенство, грозят милицией, а некоторые почему-то карой небесной.
Короче, официально лучше представиться водопроводчиком. Или добрым знакомым человека, о котором необходимо собрать хоть какие-нибудь сведения.
От гостиничного персонала ничего нового узнать не удалось. «На вокзал. В семь часов поезд». И это все, что Роман Сливка соизволил
Кудесников решил тоже побывать на вокзале, разузнать обстановку (вдруг повезет, и там обнаружатся следы канувшего в неизвестность Сливки), а заодно подробно поговорить с водителем.
Таксиста звали Семеном Павловичем. Он был немолодым уже человеком и к подробным разговорам оказался не расположен. Он вообще с трудом создавал словесные конструкции, которые лишь отдаленно напоминали связные предложения, а когда произносил несколько вразумительных фраз подряд, то создавалось ощущение, что он разговаривает
сам с собой, не обращая внимания ни на собеседника, ни на его вопросы.
Если бы Сливка уехал, допустим, вчера вечером, то Семен Павлович запросто мог его не вспомнить вообще. Дорога до вокзала заняла пятнадцать минут, но Кудесников так устал, будто разгружал вагон с картошкой. Единственной крупицей золота в этой тонне пустой породы была следующая фраза:
— Гостиница хорошая, клиенты чистые, богатые (это о «Дубовой роще», догадался Кудесников). А есть плохие, и там ошибаются жулики разные. Там дешево, невыгодно возить. Ваш-то спросил — какие еще есть, где. Я родился здесь, все знаю. За баранкой больше сорока лет.
— Он про конкретную гостиницу спрашивал? — осторожно уточнил Арсений. — Про другую гостиницу здесь, в Аркадьеве?
— Про все гостиницы. Я ему про все и рассказал. Их в городе много. Восемь штук. Есть совсем плохие.
Интересно, зачем уезжавший Сливка интересовался гостиницами? Надо позже все это обдумать. Отпустив машину, Арсений начал методично прочесывать вокзал в поисках Сливкиных следов. Но их не оказалось. Во-первых, никаких поездов, отходящих ровно в семь утра, просто не существовало. Был поезд в шесть двадцать пять до Москвы, а следующий, питерский, лишь в восемь десять. Аркадьев не принадлежал к крупнейшим промышленным и культурным центрам, поэтому поезда не уходили отсюда каждые десять-пятнадцать минут.
«Странно, — подумал Кудесников, — может быть, Роман Петрович имел в виду восьмичасовой поезд? На шесть двадцать пять он явно не мог успеть. Да и таксист уверен, что они на вокзал приехали без четверти семь».
Вообще люди, спешащие к поезду или самолету, имеют обыкновение называть точное время, это происходит чисто автоматически. Тогда в чем дело? Перепутал? Уехал в восемь? А зачем ему, интересно, в Питер?
Ни у кассиров, ни у носильщиков, ни у дежурных на перроне фотография Сливки (Ищу брата! Он дебил, ушел из дома и может потеряться!) не вызвала никаких воспоминаний. Еще немного побродив среди немногочисленных пассажиров, ожидающих пригородные электрички, Кудесников отправился назад в гостиницу. Не то чтобы он опустил руки, но расстроился серьезно. Такой промах! Теперь придется звонить Сливке-жене,
Сейчас у него в руках лишь две ниточки, идя по которым, можно найти хоть какую-то информацию. Это в первую очередь вероятные связи Сливки в городе. С кем-то ведь он встречался здесь, к кому-то приезжал. Если уж не в филиал своей фирмы. И еще — расспросы о гостиницах. Это также стоило обдумать. Кстати, расспросы о гостиницах подтверждают ту простую истину, что раньше Сливка останавливался у кого-то в гостях.
Впрочем, нет, была еще одна зацепка — Ксения Лужина и ее товарищи, живущие в той же «Дубовой роще»! Они, кстати, никуда не делись: пока Кудесников в холле разговаривал со швейцаром, они все втроем проследовали в ресторан — завтракать.
«Значит, начну с гостиниц, — решил Арсений, — пока это наиболее перспективное направление».
Логики, честно говоря, в этом было маловато, но что-то подсказывало ему — иди, ищи там. А свой внутренний голос Кудесников очень уважал.
Все произошло как в третьеразрядном детективе — Роман Сливка обнаружился в самой последней гостинице из составленного Арсением списка. Находилась она, кстати, в десяти минутах ходьбы от вокзала, была для Аркадьева вполне приличной и называлась несколько старомодно — «Заря».
«Зарю» Кудесников посетил уже под вечер, практически ни на что не надеясь. И вдруг — на тебе.
— У вас, правда, письмо от его жены? Покажите!
Арсений сразу же продемонстрировал заготовленный конверт. А также сообщил, что передаст его в руки дежурного администратора и немедленно уберется из гостиницы. На улицу он вышел, еще не веря своему счастью. Он не увидел Сливку, но узнал, что тот прописан здесь, в этой «Заре».
Присев покурить в скверике напротив гостиницы, он принялся обдумывать новый план действий. Для начала надо бы выяснить, в номере ли Роман Сливка, и если да, то в каком. А если его нет на месте, нужно узнать, где он болтался целый день и зачем устроил эту комедию с переездом. Заподозрил слежку? Заметал следы? Прятался от кого-то?
Первую проблему сыщик решил довольно легко. Перейдя улицу, подошел к таксофону, накрыл мембрану носовым платком и, набрав номер гостиницы, пискляво заголосил:
— Это из Москвы, у вас мой муж остановился. Соедините меня с ним, наша фамилия — Сливка. Слив-ка!
— В каком он номере?
— Откуда я знаю! Кажется, в сто пятом, я не расслышала, когда он звонил.
— Щас глянем, — дежурная пошуршала чем-то, видимо, журналом регистрации, и закричала в сторону: — Марин, посмотри, там шестьдесят девятый ключ висит?
После минутной паузы в трубке раздалось:
— Его нет на месте, ушел, ключ сдал.
— А вы звонили в номер?
— Зачем я буду звонить? Ключ здесь. Живет он в шестьдесят девятом.
— Скажите, а вы не знаете, он письмо получил от меня? Я письмо со знакомым передавала!
— Щас посмотрим. — Пауза. — Лежит письмо, кто-то оставил.
— А почему не передали?
— Да говорю же, нет его.
— Ладно, спасибо, я еще позвоню позже. Кудесников с облегчением повесил трубку.