Рыцарь-чародей
Шрифт:
– И меня, – сказал Тауг.
Я не обратил на него внимания.
– Он ошибается, поскольку у него нет причин пятнать свою честь. Я не отправлюсь ни в Эльфрис, ни в любое другое место, покуда вы во мне нуждаетесь. Даю вам слово.
Этела улыбнулась и поблагодарила меня, но ни ее мать, ни Тауг никак не показали, что слышали мои слова.
– Я хочу в Эльфрис, я…
Дубовая дверь (одна из пяти дверей разного дерева и разных размеров) открылась, в комнату вошел Тиази. Я встал:
– Прошу прощения, милорд. Дверь была не заперта, и я подумал,
Тиази подошел к самому большому креслу.
– Вы думаете, я оставил дверь незапертой, чтобы мои посетители могли расположиться поудобнее в ожидании меня? – На его губах играла легкая улыбка.
– Я не думал ничего подобного, милорд. Просто поскольку ваша дверь оказалась незапертой, я решил, что вы не станете возражать, если я перевяжу Тауга здесь.
– Я держу дверь незапертой из хвастовства. Я всегда гордился тем, что во всем Утгарде не найдется такого смельчака, который отважился бы войти сюда без моего приглашения. Вероятно, эти две рабыни, – Тиази указал на Этелу и ее мать, – ничего не знают обо мне. А даже если и знают, они никак не могли знать, что это мой кабинет, – если только вы не сказали им. Вы сказали?
– Нет, милорд. Если бы я сказал, мне пришлось бы объяснить, почему я хочу, чтобы они присутствовали при нашем разговоре, а я просто хотел перевязать Тауга. Дело не терпело отлагательств.
– Вы уже перевязали, – указал Тиази.
– Да, милорд. Девочку зовут Этела. – Я повернулся к Таугу. – Правильно?
– Да, сэр, – подтвердила сама Этела.
– А женщина – ее мать. Думаю, я знаю ее имя, но будет лучше, если она сама представится.
Мать Этелы, казалось, меня не слышала.
– Она редко разговаривает с посторонними, только со мной, – сказала Этела. – Да и со мной не всегда.
Тиази сложил ладони домиком, составив кончики пальцев один к другому, и улыбнулся:
– Образцовая женщина.
– Чересчур образцовая, – сказал я. – Вы славитесь своим магическим даром. Король Гиллинг находился при смерти, но вы могли бы спасти его.
Взгляд Тиази помрачнел.
– Я не сумел установить личность убийцы, так и не сумел.
– Я имел в виду другое.
– Он защищен колдовскими чарами. Иного объяснения нет. Я охранял короля, но он встал с постели… – Огромные руки сжались в кулаки. – Он услышал голос той женщины и выбежал из спальни. Тьфу!
– Тауг считает, что положение у нас угрожающее. Верно, Тауг?
Тауг поднял голову:
– Думаю, да. Они ненавидят нас. Я не знаю, что плохого мы им сделали, но они нас ненавидят.
– Ангриды – потомки Великанов зимы и древней ночи, которым пришлось покинуть Скай, – сказал я. – Обитатели Ская, изгнавшие Великанов, – наши оверкины.
– Митгартр сотворен из крови и плоти Имира, – добавил Тиази. – Он по праву принадлежит нам.
Мани предостерегающе поднял лапу:
– Господа! Господа! Безусловно, вы сами понимаете, что ни одна из сторон не заинтересована в ссоре.
– Великаны зимы и древней ночи, – спокойно сказал я, – берут силой и присваивают все, что могут.
– Вы хотите поссориться со мной, – пробормотал Тиази.
– Вовсе нет. – Я улыбнулся. – Тауг напомнил нам о нашей застарелой вражде. Мы можем забыть про нее? До поры до времени?
Тиази начал было говорить, но умолк.
– Тауг считает, что тысячи ангридов возьмут приступом Утгард, перебьют всех и сожгут замок дотла.
Этела дотронулась до моей руки:
– Он же каменный.
– Да. Ничего подобного не случится, разумеется. Ангриды, желающие возвести на престол нового короля, напали на сэра Свона и Тауга, чьи силы состояли из них самих и семерых рабов, в том числе трех женщин и одного ребенка. Насколько я видел, все они сражались как настоящие мужчины. К ним присоединился Шилдстар с несколькими своими сторонниками, и толпа не смогла взять над ними верх. Сотни ангридов против одного рыцаря, оруженосца, нескольких рабов и двенадцати-четырнадцати своих соплеменников. Сэр Гарваон пришел на подмогу с несколькими своими воинами, и сотни великанов, желающих свергнуть короля Гиллинга, не сумели воспрепятствовать сторонникам последнего…
– Числом меньше пятидесяти, – подала голос мать Этелы.
– Верно. Не сумели воспрепятствовать всего-навсего пятидесяти своим врагам прорваться к воротам замка. Королева Идн призвала к миру, и они с готовностью согласились. Любой, кто полагает, что завтра они собираются штурмовать замок, ничего не знает о войне.
– Я никогда не утверждал, что много знаю, – заявил Тауг.
Я кивнул:
– Ты сражался до изнеможения и был ранен. Пойми, за тебя говорили усталость и боль.
– Вы вернулись по просьбе королевы Идн?
Голос Мани прозвучал вкрадчиво:
– Косвенным образом, да. Я повлиял на свою царственную хозяйку, а она на сэра Эйбела.
– Кажется, я понимаю, – кивнул Тауг.
– Тогда нам не обязательно говорить об этом, – сказал я.
Тиази пожал плечами:
– Я не стану пытаться раскрыть ваш секрет. Я легко могу сделать это, когда сочту нужным. Вы сказали нам, чего не случится, и я с вами согласен. А что случится?
– Вы попытаетесь сами взойти на престол?
Он горько улыбнулся:
– А вы бы меня поддержали, предприми я такую попытку?
– Смотря по обстоятельствам.
– Нет. Это опасная должность, а я отнюдь не пользуюсь популярностью.
– Кто-то другой попытается. Кто пользуется популярностью или, по крайней мере, умеет внушать доверие. Возможно, не из числа зачинщиков сегодняшнего нападения.
– Самый первый из них убит, – сказал Тауг.
– Значит, я прав. – Я развел руками. – Кто-то еще. Если нам повезет, мы благополучно дождемся прибытия его милости. Если нет, наша позиция будет слабее. И в первом и во втором случае мы предложим новому правителю дружбу короля Арнтора и нашу и попросим позволения покинуть Йотунленд с миром. Поскольку в таком случае он все приобретает и ничего не теряет, думаю, он согласится.