Рыцарь Его Величествa
Шрифт:
– Каких валунов? – спрашивает он, вновь поворачиваясь к нему.
Берн, холодея от ужаса, высовывается в окно. Новая вспышка озаряет ночь, и Берн видит на том месте, где были камни ровный, поросший травой берег. Нехотя он опускает взгляд на подступы к стене и видит внизу кишащих, точно черви в сырой земле, хагров.
– Тревога! – слышит он откуда-то совсем рядом. – Арбалетчики, заряжай! Копейщики, стройся!
– В чём дело? – раздаются крики с нижних этажей. На лестнице слышатся спешные шаги.
– Хагры! – отвечают дозорные со стены.
Бернхард произносит слова древней молитвы, вызывая пламя на своём мече.
– Побереги
– Арбалетчики готовы!
– Стрелять по готовности! Цельтесь в головы! Бросайте камни! Помните, эти твари пленных не берут! Они хотят лишь вашей крови и плоти…
Берн встаёт у окна и прицеливается копьём в одного из хагров, сумевшего по спинам сородичей подняться на высоту в четыре человеческих роста. Целиться в потёмках непросто, но у него твёрдая рука и меткий глаз. Он ловит грозовую вспышку, примеряется и отправляет копьё прямо зелёной тварюге в шею. Остриё пробивает её насквозь, и хагр бесследно исчезает в темноте. Но уже через пару минут ему на смену появляется другой.
Каждый в крепости понимает, что это лишь вопрос времени, когда хагры окажутся внутри. Но ни один из воинов не желает приближать этот час, а потому использует любую оборонительную возможность от камней, до раскалённых каменных углей. Берн же раздумывает над вопросом, как достать погонщиков. В грозовых всполохах он различает фигуры всадников на том берегу. Теперь, увидев их собственными глазами, он понимает, что это люди. А если они люди, значит их можно победить.
Берн ненавидит эту бурю и ночь. Оба эти обстоятельства сейчас играют против него и его воинов. Ещё он ненавидит Дедрика лютой ненавистью, ведь если бы тот сразу после прибытия гонца выслал им на помощь легковооружённых копейщиков, то у них сейчас был бы шанс выстоять. Берн радуется лишь тому, что сумел вовремя отправить родных в Леонтрас. Мысль, что Одетта сейчас в безопасности и тепле, греет ему душу. Однако его не покидает чувство, что её запах преследует его всюду от самой столицы. Может, конечно, всё дело в одеждах, на которых остался её аромат. Но за столько времени, любой запах потерял бы свою силу.
Он слышит душераздирающий крик из башни. Не верит ушам, ведь голос похож на голос жены. Вероятно, с перепугу разыгралась фантазия. Но Берн всё равно спешит в башню, чтобы проверить. В полутьме, разбавленной лишь дрожащим на ветру факелом, он видит Одетту в мужском платье, а рядом с ним хагра, рвущего в клочья дозорного. Одетта, в страхе закрыв глаза, молится богиням-покровительницам Терре и Авве. Нет ни времени, ни смысла спрашивать её, как она оказалась здесь.
– Жива? Не ранена? – кричит ей Берн, обнажая свой клинок.
Одетта открывает глаза и испуганно кивает головой.
– Эти молитвы не помогут здесь, – грустно произносит Берн, глядя на отблеск факела на лезвии. – Сегодня мы молимся богам разрушения.
Он шепчет слова заклинания на древнем языке, и его меч охватывает пламя. Вспышка привлекает внимание хагра. Он с рёвом бросается на Берна, и тот пронзает его мечом насквозь. Одетта прижимает запачканную кровью ладонь ко рту. Берн наносит ещё один удар хагру и отталкивает его ногой к стене.
– Почему ты здесь?! – спрашивает он, протягивая ей руку.
Та хватается за неё и бросается к нему
– Ты солгал мне. Я боялась, что если отпущу тебя, то больше не увижу, – сквозь слёзы произносит Одетта. Берн тяжело вздыхает, а затем подбирает с пола окровавленный меч погибшего дозорного.
– Держи крепко, обеими руками, – говорит он, протягивая оружие жене. – Я бы хотел снова солгать и сказать, что защищу тебя. Но сегодня в этом месте я не могу позволить себе роскошь быть нечестным. Ибо времени у нас осталось немного.
Часть 2 «Невеста короля» 2.1
Пасмурный, дождливый день светел и радостен для Ивет. С раннего утра она мечется будто заведённая. Мама и младшие сестры, строго качают головой и бросают осуждающие взгляды. Говорят, что невесте государя не подобает так себя вести. Но у Ивет на этот счёт своё мнение. Она хорошо помнит свою самую первую встречу с королём Дедриком. Когда-то давно, когда тот ещё звался принцем и бегал по замку семьи Ивет с деревянным мечом.
Отец Ивет, Анкэль, граф Леонтрасский, был близким другом отца Дедрика и одним из его военачальников. Стоит ли удивляться, что как только у Анкэля родилась дочка, он тут же сосватал её за среднего королевского отпрыска. Ивет и Дедрик были дружны с детства настолько, насколько могут быть дружны альфа и омега. И пусть порой юный принц предпочитал ей в играх сердитого, вечно разгуливающего в рванье и царапинах, Берна, Ивет знала, что рано или поздно Дедрик обратит на неё внимание. Ведь омеги созданы для альф, а альфы для омег, и иначе не может быть.
Лишь однажды Ивет усомнилась в этой непреложной истине. Она, Дедрик и Берн выбрались из замка в город и забрели на рыночную площадь. Возле мясной лавки к Ивет прицепилась бродячая собака, огромная, страшная с окровавленной шерстью от требухи, что дал ей мясник. Маленькая омега испугалась и заплакала. Позвала на помощь альф, но те только рассердились на неё.
– Это всего лишь собака! – воскликнул Дедрик. – Возьми палку и прогони её.
Но Ивет только ещё больше расплакалась. В итоге на них обратили внимание и отвели обратно в замок. Дедрика и Берна наказали, и они долго потом отказывались брать Ивет с собой. Та не могла понять, что сделала не так. Это ведь была их вина, что они не защитили её от опасности.
– Я будущий король! – воскликнул Дедрик, когда Ивет спросила его. – У короля много врагов и завистников, желающих отыскать его слабое место. Избранница короля должна быть сильной и уметь постоять за себя.
– Ты ещё не король, – обиженно ответила Ивет тогда. – И даже не старший сын короля.
– Я стану королём, вот увидишь, – ответил Дедрик с гордостью.
Ивет до сих пор удивляется тому, что всё случилось именно так, как Дедрик хотел. Вместо старшего брата, зачахшего от неизвестной болезни, на престол взошёл он. Так из знатной омеги Ивет сделалась невестой самого правителя Кроненгарда. Теперь, помня слова Дедрика, сказанные в ранней юности, она изо всех сил старается быть исключительной, храброй и дерзкой. Она омега, что не боится смотреть альфам в глаза, и всегда держит голову высоко поднятой. Именно об этом она думает, глядя на себя в зеркало. Серебристое свадебное платье подчёркивает холодный взгляд голубых глаз. В золотисных вьющихся волосах Ивет – венец из снегоцвета.