Рыцарь Хаоса
Шрифт:
— Где он? В какой портал ушёл?
— Я ничего не вижу!
— «Алмаз», беги за подкреплением! Мы его упустили. Безумный Барос сбежал.
— Кто вам сделал этот протез?
Я сидел на кровати в королевском лазарете. Прямо во дворце. Мне, как лорду Эстовии, выделили отдельную палату. Просторное белое помещение было уставлено кроватью, диваном и рабочим столом. Был даже выход на балкон. По размерам палата превосходила наш дом в Грантоне.
Передо мной стоял высокий белый рыцарь. Он был не то чтобы меньше других Живых доспехов. Но тоньше. Эдакий доспех-дрыщ. И весь какой-то «колючий».
Доктор,
Прямо у двери замер недовольный и помятый Серп-1. В нём тут и там зияли дыры, броня была помята буквально везде. Но в нём наконец-то горел синий свет. Он сверлил взглядом доктора Эллери, недовольный тем, что меня не пускают в доспех на исцеление. По словам белоснежного рыцаря, исцеление в настолько изувеченном Живом доспехе могло быть опасным. Нужно сначала дать исцелиться самому доспеху.
Поэтому он просто превратил свои пальцы в длинные, тонкие иглы. И обколол меня ими в самых пострадавших местах, вызвав сначала приступ страха от уколов, а затем приятное онемение.
— Лорд Сатирус, — позвал меня доктор, вырывая из собственных мыслей.
— Да, что? — отозвался я.
— Я спросил про ваш протез.
— Ах, это, — я посмотрел на своё левое плечо. Здесь отсутствовала добрая часть плоти. Как, собственно, и само плечо. Руку с ключицей и лопаткой соединяло заумное серебряного цвета устройство, которое причудливо двигалось и натягивалось, стоило мне подвигать рукой. — Его создала Пикс. Э-э… Леди Симонс.
— А, да, — хмыкнул доктор. — Наслышан о её «Создателе». Превосходная работа.
У меня промелькнула мысль, что Пикс свой доспех называет скорее «Создательницей». Она продолжала всех убеждать, что её доспех «девочка».
— Что скажете, док, в каком я состоянии?
Он сделал жест левой рукой, будто смотрит на часы. Металл на руке пришёл в движение, образуя нечто вроде плоского планшета. До этого во время осмотра рыцарь всё записывал в него прямо своими ужасными острыми пальцами.
— Так, посмотрим. Обморожение спины, ушиб позвоночника, сотрясение мозга, три сломанных ребра, многочисленные ушибы и порезы, ожог кистей I степени, а также отсутствие эпидермиса и частично дермы на нижней и средней третях правой руки. Ещё я переживал за состояние вашего плеча, но зрение моего доспеха показывает, что всё в порядке, за исключением ушибов. Поэтому можете не волноваться.
— То есть, жить буду?
Белый шлем разъехался в стороны. Под ним оказалось гладковыбритое лицо с длинными соломенными волосами. Лорд Эллери озарил меня своими голубыми глазами и ответил:
— Ненавижу этот вопрос, заданный Атакующими рыцарями, — вздохнул он. — Да, это не смертельные раны. Многим другим рыцарям этой ночью досталось куда больше вашего. Вы по праву получили прозвище «Несгибаемый» и уверен, оно скоро официально
Я довольно хмыкнул. Думал, что это прозвище гуляет только среди простого люда. Было приятным сюрпризом, что оно известно даже в королевском клане.
— Но если хотите знать моё мнение, вы долго не проживёте, если продолжите в том же духе. Да, Живой доспех может исцелить многое. Но такое количество травм в короткий промежуток времени — слишком большой стресс для организма. В какой-то момент он может не выдержать. Либо не выдержит ваше душевное здоровье.
Он немного помолчал, будто решая, стоит ли говорить следующее. Всё же он решился.
— Именно это произошло с Безумный Баросом. На войне с Одержимыми он был лучшим из лучших, и всегда первым бросался в бой. Но пережитые травмы и постоянный стресс надломили его разум. Сделали его тем чудовищем, с которым вы сражались сегодня. Вы же не хотите стать таким же?
В голове вспышками пронеслись воспоминания и переживания последних месяцев. Битва за Грантон и его разрушение. Смерть мамы и Квенлана. Спасение Джайры от червей-переростков. Погоня за украденным доспехом. Сражение сразу на четырёх смертельных дуэлях подряд. Возвращение отца. Нападение тех ублюдков на нас с Элизой, когда мы были без доспехов. И, наконец, побег Безумного Бароса и все ужасы, которые приключились за эту ночь.
Дольше всего перед внутренним взором задержалось воспоминание о кровавой дороге к моему особняку. Это невероятное количество мёртвых людей, каждый из которых был убит своим неповторимым образом. Такое могла придумать лишь фантазия безумца.
Док был прав. Мало кто выдержит подобное. Особенно если я буду продолжать в том же духе.
— Я таким не стану, — сказал я уверенно.
— Очень на это надеюсь, — вымолвил доктор, закрывая шлем.
В дверь палаты громко постучали. Серп-1 замигал серией коротких вспышек и зажёг мечи. Даже в таком состоянии он был готов к бою.
Доктор Эллери открыл дверь. В королевском лазарете они были довольно высокими. Как раз чтобы рыцари проходили без проблем. За дверью оказался другой рыцарь.
— Лорд Рубус хочет допросить лорда Сатируса, — заявил он гулким голосом. — Он велел привести его немедленно, если вы закончили.
— Мы закончили, — подтвердил доктор Эллери.
Мне всего один раз доводилось находиться на допросе. В Грантоне тогда убили капитана городской стражи, и весь город стоял на ушах. Стражники ловили на улицах всех, кто хоть как-то отдалённо связан с криминалом. Так я и оказался в мрачной тесной комнатушке по соседству с темницами. Меня продержали там несколько часов.
Поэтому я удивился, когда меня завели в богато обставленную гостиную. Рыцарь в желтоватой броне, приведший меня, застыл у дверей.
У горящего камина в высоком укреплённом кресле полубоком ко мне сидел другой рыцарь без шлема. Гладкая маслянисто-чёрная броня его Живого доспеха сочеталась с такими же длинными волосами его носителя. Тонкие брови были слегка сморщены, пока он изучал какие-то документы. На вид ему было лет сорок.
Почесав длинный крючковатый нос, он заметил меня.
— А, лорд Сатирус, вас-то я и жду, — сказал он тягуче-скрипучим голосом. — Прошу, присаживайтесь.