Рыцарь и Ко

Захаров Евгений

Внезапно Матильде пришла в голову мысль: любая вещь, отданная добровольно...

– Берти, - сказала она.
– Ну-ка, подай мне вон ту вазу с каминной полки!

– Нравится?
– похвастался Вустер, поднося ей ужасную аляповатую посудину, разрисованную львами, драконами, змеями, лестницами и еще какой-то ерундой.
– Купил по случаю... на аукционе. У Дживса от одного ее вида зубы ноют.

Матильда разочарованно повертела в руках вазу. Дверь в пространстве и времени не возникала. Может быть, вещь должна быть подарена?

– Я ее забираю, - заявила она.
–

Ей тошно на твоей каминной полке в обществе фарфоровой свинки с облупленным носом, фаянсовой кисы и пучка павлиньих перьев.

– Мне она самому нравилась, - по-птичьи склонил голову Берти.
– Но чего не сделаешь ради любимой тетушки? Берите.

Дверь не появлялась. "Не то, - подумала Матильда.
– Наверное, когда нужная вещь сама попадет ко мне в руку, дверь и откроется. Другого объяснения нет".

– На, - сунула она вазу в руки удивленного племянника.
– Я тебя проверяла. Дживс, как всегда, прав - ваза совершенно ужасная, а у тебя абсолютно нет вкуса.

– Абсолютно с вами согласен, мэм, - с чувством произнес Дживс, возникая из кухни.
– Кроме последнего: это не мои слова. Я не считаю, что у хозяина нет вкуса - он просто... м-м-м... несколько...

– Дживс, голубчик, поймай мне такси, - пришла к нему на выручку Тильда.
– А ты, Берти, помни мои слова.

Она села в лифт и вскоре была уже на улице. Дживс договаривался с шофером.

– Дружочек, - обратилась к нему старуха.
– У Берти всегда какие-то безумные прожекты. Прими, пожалуйста, живейшее участие в этом деле.

– Почту за честь, мэм, - поклонился дворецкий, придерживая дверцу, пока Тильда влезала в чудесную самоходную повозку под не менее чудесным названием "такси".

Наследующий день Тильда, как и обещала, уехала в поместье. Оно ей чрезвычайно понравилось, особенно приятно было сидеть в кресле на веранде в обществе клетки с канарейкой и любоваться солнечными зайчиками, играющими в листве деревьев. Матильда не возражала бы остаться здесь навсегда и наплевать на всевозможных братиков и глупых волшебников, если бы не ноющие сырыми ночами кости и тот ужас, который она ежедневно наблюдала в зеркале.

И вот одним погожим утром она дремала в своем кресле на веранде, выходящей в сад, как вдруг ее разбудили задорные звуки клаксона. По аллее прямо к парадному входу подъехал автомобиль, и из него выскочил Берти в кожаных крагах и очках-консервах. Стащив и то, и другое, он помахал тетке сорванным с головы кепи и бросился в дом. Тильда поспешила пройти в гостиную.

– Привет, тетя!
– чмокнул ее в щеку племянник и рухнул на диван.
– Я с вестями!

– Надеюсь, хорошими, - буркнула Тильда, усаживаясь рядом с ним. Выкладывай, что там с Мартиной и этим твоим Сиппи?

Вустер потер руки.

– Не все сразу, тетушка. Сначала я разработал план, гениальный во всех отношениях!

Тильда хмыкнула.

– Нет, правда!
– стал горячиться Берти.
– Я решил приударить за старушкой Пру, чтобы Сиппи заревновал и вновь обратил к ней свой, так сказать, вдохновенный взор...

Хитрый Вустер умолчал о том, что бедняжка Пруденс весьма обрадовалась его знакам внимания. Их отношения начали развиваться

с пугающей быстротой, а противный Сиппи и не думал ревновать, вовсю поглощенный Мартиной. Зато ревнивцем оказался лорд - на днях он явился в Клуб Зануд в поисках коварного соперника. Коварный соперник в ужасе бежал и умолял его, Берти, отвадить лорда и помочь ему, коварному сопернику, жениться на Мартине, что противоречило желаниям тетушки! Вустер вконец запутался: такая щекотливая сложилась ситуация. Тем более что Берти ни капли не хотелось жениться на Пруденс, а она уже явно ждала от него предложения.

– Ты что, заснул, Берт?
– грохнула кулаком по столу Тильда.

– Ах, да!
– встрепенулся Вустер.
– А что я говорил?

– Ты сказал, что решил приударить...

– Точно, - закивал племянник.
– Но вот по доброй воле Сиппи обращать свой взор не захотел. Тогда я решил пойти на хитрость!
– И Берти похрустел пальцами.

Тильду передернуло.

– Сиппи, - рассказывал ничего не заметивший племянник, - никак не может решиться на объяснение, подумал я, значит, надо создать ему подходящую обстановку. Я написал Сиппи записку с просьбой зайти ко мне и намеком на присутствие Мартины. Затем я написал записку Пру, также с просьбой зайти мне, мол, надо сообщить ей нечто важное. Так что они встретятся и без помех решат все свои проблемы. Все!

И Берти, хлопнув себя по коленкам, с видом крайнего утомления откинулся на спинку дивана.

– Право, Берти, какой же ты болван!
– желчно отозвалась Тильда.
– С чего ты взял, что они обязательно помирятся? Может, будет только хуже? Увидят друг друга - и разбегутся.

– Не разбегутся, - заявил Вустер.
– Я велел Дживсу запереть их на ключ и не выпускать, пока не помирятся. Ну, тетушка, вам не угодишь! Подумаешь, если ничего не выйдет - придумаю что-нибудь другое. Скоро приедет Дживс и все расскажет. А пока не пообедать ли нам?

Берти остался ночевать у тети, а наутро прямо с поезда явился Дживс в своем неизменном котелке и с саквояжем. Берти нетерпеливо затащил слугу в гостиную, где они ранее завтракали с тетей, и начал допрос.

– Все получилось к обоюдному удовольствию, сэр, - поведал Дживс. Сначала, правда, все пошло наперекосяк, словом, не так, как вы задумали, сэр.

– Что ты еще натворил, Дживс?
– вскипел Берти.
– Я так старательно придумывал план.

– Я все перепутал, - покаялся дворецкий.
– Записку для мистера Сипперлея я отослал лорду Уотергейту, а записка, предназначенная мисс Пруденс, попала к мисс Мартине.

– О!
– застонал Берти и сполз по дивану на пол.

– Замолчи!
– одернула его Тильда.
– Продолжай, дружочек!

– Я решил поправить ситуацию, - рассказывал Дживс, - и передал мисс Пруденс на словах, что вы ее ждете. Она пришла и стала ожидать вас в гостиной, сэр. Затем пришел лорд - он, как я понял, надеялся настигнуть вашего друга, ведь записка начиналась словами: "Дорогой мой Сиппи!" Однако, к своей жалости, застал лишь мисс Пру. В разгар их беседы вошла мисс Мартина... Не буду пересказывать подробно ее слова, но вышла очень неприятная история.