Рыцарь и ведьма
Шрифт:
Слово Чести исправило дело. Тело горит, разум холоден, эмоций нет, время уплотнилось, стало вязким, тягучим. Он успевал заметить и верно истолковать любое движение противника. Теперь он был полностью готов. Мелькнула, было, мысль: четвёртая ступень в столь юном возрасте - отец будет им гордится! Без потерь обойтись, разумеется, не удастся. Ему же и нужен был неравный бой для четвёртой-то ступени. Что ж, боль он потерпит. Потом, после боя, когда тело и разум отойдут от боевого транса. А сейчас - вперёд!
Фаррелу захотелось тряхнуть головой, что бы отогнать навязчивое воспоминание, но не трястись же во время святой молитвы! Так что воспоминания нахлынули снова.
Досталось
Молодой воин всё же отогнал воспоминания о прошлом. Сейчас он на восьмой ступени, и его ждёт последнее Испытание - девятая ступень. Он должен взглянуть в лицо Тьме. Он должен поймать ведьму. Сам!
...
Ведьма.
Ворона сорвалась с неба внезапно, упала камнем, распахнула крылья, едва не сбив с головы ведьмы роскошную чёрную шляпу - ведьма сегодня оделась торжественно, и вышагивала по городу, хозяйски его оглядывая. Опиралась на косу. Глупо, да, клюка ей по статусу положена, ну, пусть будет метла - ещё туда-сюда, но коса! "Пф!" - сказала бы коллега-ведьма, встреться ей такая на пути. Но в этом благообразном, чинном и чистеньком городишке Кира сейчас - единственная ведьма в силе. Мелочь - пока ещё серая, а не чёрная - где-то по углам чувствуется, но знакомиться никто не лезет. Так что пусть будет коса! Выпендриваться, так выпендриваться!
Ворона вцепилась когтями в плечо, каркнула. Ведьма остановилась, задумалась. В городишко пришли инквизиторы. Эх, ты ж, Тьма! Что ж так не вовремя-то? Или?
Конечно, Кира подумывала о собственном аутодафе. Даже мечтала, упиваясь мысленным зрелищем. Плох солдат, без самодельного генеральского жезла в кармане! Что за ведьма - без костра?!
Ох, как она представляла себя - в шикарном чёрном платье, да с высоким лифом, и смело оголённым плечом, да с белоснежной нижней юбкой, выглядывающей понизу оборочками из-под подола. Да, одно плечо - не симметрично. К чёрту симметрию - оставим её чопорным матушкам в благообразных чепцах, что соберутся на площади, вокруг костра. А пожалуй, что и шёлк! Хотя, чёрная парча... тоже ничего, стильно может получиться. Не, шёлк! И белые кружева по вороту. Перчатки к чёрту! А юбки эдак можно сбоку вдоль бедра разорвать, вроде как зацепилась за гвоздь. Как же разорвать-то юбку, если под ней ещё одна? Обе разом и точно? Или убрать нижнюю? Не, без нижней юбки, это уж слишком - она же ведьма, а не проститутка! Но что бы чулки! И шляпа - такая же вот, как эта - чёрная, шикарная, с широкими полями - слетает эдак эффектно. Кира взойдёт на костёр гордо, и только одну слезу уронит уже когда её станут привязывать к столбу.
Эх, мечты, мечты!
И вдруг такой случай! И место подходящее - городишко такой благообразный и скучный - прям, специально искать - не найти места лучше для аутодафе! Так почему бы и нет?
Так, что ей нужно? Сперва - предварительные ласки! Толпа вонючих полусгнивших зомби, бесчинствующих в городе, была бы кстати. Но нету у неё толпы зомби. Да и круг она уже поставила - теперь сюда нечисть не заманишь никакими заговорами. Крысы? Фи! Моветон! Прошлый век, эти ваши крысы!
Ведьма взглянула на плотную тучу воронья над головой. Подумала, и решила, что это тоже ничего,
Ладно, жаб, пожалуй организовать можно. Настоящих - не успеет, а вот мнимых, иллюзорных - это можно. Запустить под юбки местным кумушкам - пусть-ка внесут нотку визга и хаоса.
Ведьма достала из кожаной сумочки с серебряными пряжками - не писк моды, но с претензией - заветную бутыль, сделала хороший глоток, чихнула смачно, громко, раскатисто. И пошла себе обходить городок. Да знай, постукивала своей грозной косою по мостовой. А за ней распахивались дверцы, двери, воротца, калитки, и из них выбегали, подвизгивая, молодые и старые женщины, судорожно размахивающие юбками.
...
Рыцарь.
– Чего это они?
– не сдержавшись, поинтересовался Фаррел у отца Вильяма, выразительно кивая на женщин, отплясывающих под собственный визг весьма странный танец: высокие прыжки, нескромные махи ногами, и весьма вольное размахивание юбками.
– Это же ведьма их, да? Отец Вильям, чего это она творит?
– А! Да это ерунда!
– отмахнулся экзорцист Псов Божьих.
– Отвлекает.
– А на самом деле чего?
– Вороньё, по-твоему, чего сюда слетелось?
– хмыкнул экзорцист, и, не дожидаясь ответа, сам ответил: - Ведьма круг здесь ставит. Над всем городом. Охранный круг. Вот, все мелкие паразиты и бегут: от крыс и мышей до клопов и мелкой мошки. А воронью с того - пир.
– Ведьма город под охрану свою берёт?
– решился уточнить юноша.
– Ну, - отец Вильям пожал плечами, - некоторые ведьмы видят в том свою выгоду. Но обычно делают они это иначе. Видать, молодая ведьма, не опытная, да горячая. Толи не подумала..., а может, и специально! Ох, и набегаешься ты за такой!
– вдруг весело хмыкнул старый экзорцист.
– Ох и потешится она над тобой вволю!
– Разберёмся!
– нахмурился Фаррел.
...
А старый Пёс Божий как в воду глядел: вызов молодого кандидата в рыцари здешняя ведьма приняла сразу, прятаться не стала, а уж погоняла его - так погоняла! И смеялась звонко, от души, когда он, сбитый с толку её тёмной ворожбой, оступился на коньке крыши высокого дома, да слетел кубарем вниз, пробил собою худую крышу курятника, и рухнул прямо на кур! В помёт и перья! Ох и смеялась, потешалась!
И когда он искал её в толпе монашек - смех ведьмы буквально летел над его головой. И чего этих монашек вдруг понесло на площадь молиться?! Объявлено же было: работает святая инквизиция, всем сидеть по домам! И ведь много-то как монашек оказалось! Вроде, небольшой городок! А нервные все, недотроги такие, а визгливые все до ужаса!
Ох и намучился он с ней! Никак ведьма не хотела серьёзной схватки! И всё же он её загнал, он сумел убедить ведьму, что всё у них серьёзно! И ведьма, наконец, отбросила свои смешки да ужимки, воззвала к Силе, вошла во Тьму! Схватились они всерьёз.
А Сила... словно играла с обоими. То и дело Фаррел терял благословение Силы в самые неподходящие моменты. Да и ведьма - он это чувствовал - ходила по самому краю. Но всякий раз, когда становилось вдруг действительно опасно, Сила лёгким, невесомым, едва уловимым движение подсказывала ему верный ход. Словно играла. Или не могла выбрать между рыцарем и ведьмой? Или испытывала его?