Рыцарь-Инженер 3
Шрифт:
Оставив кавалергардов и гвардейцев охранки за дверями, дабы совсем уж не смущать преступника и потерпевшего, мы дружно ввалились в спальню Таро. Картина, представшая перед нашими глазами, была достойна… ну как минимум использования её в какой-нибудь второсортной комедийной постановке, в заштатном разъездном балагане.
Всё свидетельствовало о свершившимся здесь недавно, ужасном преступлении. И развороченная, перевёрнутая, разворошённая кровать с взбитым одеялом и раскиданными подушками, в центре которой, замотавшись в простыню сидела насильница, удивлённо
Раскиданные по полу мужские и женские предметы гардероба, местами даже порванные. Перевёрнутый чайный столик и разбитое фарфоровое блюдо с фруктами, раскатившимися по всей комнате.
Ну и, конечно же, несчастная жертва, что обхватив обнажённые плечи, сидела поджав колени к груди спиной к нам, в самом дальнем и тёмном углу, периодически вздрагивая от беззвучных рыданий, сверкая голым молочно-белым задом.
— М-да… картина в общих чертах — ясна… — сурово кивнул я. — Что ж, факт преступления, на мой взгляд, налицо! В данной комнате, без сомнений было совершено злостное деяние и последствия его, должны непременно соответствовать духу и букве закона нашей страны! Сто скажешь сестра? Какое наказание предусмотрено у нас для насильника?
— Вот зачем над ними издеваться? — тихо прошипела мне супруга, легонько ущипнув меня за руку. — Посмеялись и ладно…
— Так надо… — так же тихо буркнул я.
— А? Но меня не… — всё ещё ничего не понимая, восточная танцовщица уставилась на меня.
— Обвиняемая! — грозно произнёс я, нахмурив брови. — Вам пока что слова не давали!
— Обвиняемая? — удивлённо ахнула девушка широко распахнув глаза.
— Да! В соответствии с показанием свидетеля, — уверенно кивнул я, хлопнув по спине Сабера, я чуть подтолкнул его вперёд. — По его словам, Леди именующая себя Изиллиийя, снасильничала над вьюношей Сером именующимся Гербертом находящимся в тот момент в состоянии душевного расстройства, что и было сообщено вышестоящей инстанции, то бишь мне.
Всхлипы из тёмного угла резко оборвались и наш геройствующий японец, слегка повернул к нам голову, явив свету покрасневшие глаза и припухший нос.
— Но я не думала… Я, не хотела, точнее, я только хотела помочь! Герберту было так плохо, вот я и… — залепетала танцовщица, стремительно бледнея, а в её речи, резко прорезался сильный юго-восточный акцент. — Я… я…
Соскочив с кровати и запутавшись в простыне, девушка едва ли не кубарем оказалась на полу и, распростёршись передо мной ниц, сквозь всхлипы, явно предвещающие большие слёзы, взмолилась.
— Ваше Величество! Прошу! Не надо! Я сделаю всё что угодно, только не «Побивание камнями»…
— Какое ещё «Побивание камнями»? — тихо прорычала Тиасель медленно сатанея и глядя на меня очень многообещающим взглядом.
Супруге, явно всё больше и больше не нравился разворачивающийся здесь фарс, а видя в каком состояние, сейчас находится подруга, эльфочка походу приготовилась к первому крупному семейному скандалу.
— «Побивание камнями», — медленно произнесла Нинния, — вид смертной казни распространённый в странах Магриба
— Так! — перебил я, готовую взорваться Тиасель, да танцовщицу я, похоже запугал чверх меры. — Отставить всякие там «Побивания»! У нас такого не принято. Сестра, что говорит наш закон, касательно насилия над невинной девой?
Таро, болезненно дернулся в своём углу и сжался ещё сильнее.
— Э… — сестра посмотрела на меня как на идиота. — Имперскими законами, коли дева благородных кровей, насильнику не взирая на происхождение, полагается отсечение мужского достоинства и ссылка на каторгу в Коричневые Горы сроком на пять лет. Коли девушка из простонародья…
— Ну — это нас не волнует… — прервал я Ниннию. — И так, Леди Изиллиийя, свою вины вы не отрицаете…
— Нет… — глухо ответила танцовщица.
— Значит, властью данной мне Богинями и народом Империи, приговариваю…
— Пождите… — коротко произнёс Таро, поднимаясь на ноги и поворачиваясь к нам быстро вытирая тыльной стороной руки глаза. — Пусть я и лишился сердца воина и рыцарской чести, но я не могу допустить, что бы девушка пострадала из-за моей минутной слабости. В соответствии с древним правилом религии Двух Богинь, я возьму эту женщину в законные жёны… Если конечно ей не претит находиться вместе с таким ничтожеством как я. –
— Да! Да! С согласна! — радостно закричала танцовщица.
— Леди приговаривается с десяти годам отсечения мужского достоинства… — на автомате пробормотал я, понимая, что шутка, призванная немножко разворошить нашего Героя и совмещённая с воспитательным процессом, вырулила немного не туда, куда я планировал. — А… это вообще законно? А Аква?
— Я не могу противиться слову древнего правила… Тем более, что осуждённая женщина, а значит и спасённая моим уже бывшим женихом — моя подруга. Как я могу встать на их пути, — быстренько прочирикала моя рабыня. — Я отпускаю тебя Герберт и благословляю вас!
Я посмотрел на Ниннию и принцесса не выдержав прыснула.
— Ну, коль ты у нас первый из принцев, приговоривший девушку к усекновению мужского достоинства… — смеясь, выдавила она. — То почему бы Серу Герберту не спасти свою насильницу, пользуясь старинным правом для потерпевших женщин…
— Так… надеюсь, в летописи это не войдёт… — пробормотал я, а затем бросил быстрый взгляд на Герберта, лицо которого выражало вселенскую печаль. — Слышь… Сер Рыцарь, ты бы прикрыл своего «рядового», а то здесь дамы, знаешь ли!
— Дурак, — фыркнула Тиасель, ткнув меня кулачком под рёбра.
Герберт-Таро, глянул вниз, густо покраснел, и схватив, рванул первую попавшуюся под руку тряпку, которая оказалась скатертью накрывавшей один из сервировочных столиков, на которых для него вечером привозили ужин. Блюдо, вместе с лежавшей на нём остывшей курицей и клубнями похожего на картофель растения, покатились по полу, лицо же и обнажённую грудь Изиллии щедро обдало белым сметано-грибным соусом, вплеснувшимся из пролетевшего у неё над головой кувшинчика.