Рыцарь из ниоткуда. Сборник
Шрифт:
Немножко неудобно было перед гланцами: смех, а не король – просидев на престоле пару недель, покинул подданных в спешке, словно преследуемый кредиторами должник. Однако на тайном совещании с глэрдами (когда он вернулся в Клойн той же загадочной дорогой, о которой так и не выдалось случая расспросить Леверлина толком) Таварош, Даглас и Баглю в один голос заявили, что так, пожалуй, и лучше. Учитывая вчерашний загадочный катаклизм, почти до основания уничтоживший королевский замок. «Если это и в самом деле Стахор, – сказал Таварош. – В Равене ему будет труднее до вас добраться, государь». В конце концов, ничто не мешало Сварогу по-прежнему числиться гланским королем – а со страной тем временем преспокойно управится и Совет из тех
Ну что же, будем править. Плохо только, что и здесь, как давеча в Готаре, придется первым делом ради вящего спокойствия державы, ради высших государственных интересов кого-то вешать. Удел королей, увы… Лучше всего было в Глане, там он так и не успел пролить кровушки, даже скотину Рейта не особенно и тянет казнить. Отобрать в пользу той девчонки изрядный кусок угодий, а самого по старому обычаю гланских королей сослать в какую-нито самую отдаленную глэрдову деревушку, чтобы томился там среди овцепасов и углежогов, пока не смягчится сердце монарха…
– Что? – очнулся он от раздумий.
– Я говорю, командир, тебе первым делом надо занять Вольные Маноры, – склонившись к его уху, поведал Бони конспиративным шепотом. – Верно тебе толкую, как король королю. Там и руды хорошие, которые они по своей бедности толком разрабатывать не умеют, и торговое судоходство по Рону, и корабельные леса Каталаунского хребта…
– Гром меня порази! – сказал Сварог с непритворным удивлением. – Бони, дружище, да ты ведь, я смотрю, не только баронских дочек валял и вино кушал… Мыслишь вполне стратегически.
– Ага, мне уже именно это слово и говорили, – скромно сказал Бони. – А в общем, это все немногим сложнее, чем обычные думки крепкого крестьянского хозяина: вот прикупить бы тот выпас, да прирезать ту пашенку, да ухитриться как-то соседскую межу подалее передвинуть, в свою пользу, конечно…
– Растешь на глазах, – фыркнула Мара.
– Не язви, рыжая, – с достоинством сказал Бони. – Мечом махать – дело нехитрое. А вот нам, королям, нужно еще и мыслить… тем самым ученым словом говоря. Верно тебе говорю, командир, нужно занимать Вольные Маноры. Благо тамошний народишко к тебе, в общем, расположен. Надоели им свои корольки да барончики. О тебе в Манорах, знаешь ли, оч-чень оживленно и с симпатией судачат. Говорят, что у тебя немеряно свободной земли в Трех Королевствах, а вот людей, наоборот, нехватка… Что ты удивляешься? Мужик – создание практичное, ежели мне будет позволено употребить еще одно ученое слово. А пахотной земельки в Манорах мало, горы как-никак, Каталаун… Вообще прикидывая, можно со временем и оттяпать у Святой Земли тот кусок, что за Роном, – и будет устье Рона у тебя в руках, а не у этих святош. Они ж там, в Святой Земле, – народец обнищавший… Ты подумай, а? У меня, как у всякого приличного короля, имеются шпики в заграницах, так что настроения я знаю…
– Подумаем, – сказал Сварог рассеянно. – Дай ты мне на престоле освоиться…
Со своего помоста он видел в распахнутое, от пола до потолка, окно, что на прилегающей к замку луговине горят во множестве костры, взлетают разноцветные фейерверки:
Кто-то легонько коснулся его плеча. Подняв глаза и увидев значительное лицо министра полиции, Сварог вспомнил еще об одном деле, которому как раз настал черед. Поднялся, кивнул остальным:
– Гуляйте, други, во всю широту души, а у меня тут кое-что неотложное образовалось…
…На узеньком небольшом балконе на каменных перилах и в самом деле красовались семь соколов, статуэтки высотой в локоть, высеченные давным-давно из темного песчаника. Никакого красивого вида с этого самого балкона не открывалось – лишь узкая полоска земли меж глухой стеной королевского зоопарка и высоким, сплошь заросшим соснами холмом. Впрочем, теперь-то Сварог знал, для чего балкон когда-то устроили именно здесь…
Он долго стоял у перил, источавших запах старого пыльного камня, меж двумя соколами, потрескавшимися и выщербленными, и в голове не было никаких особенных мыслей. Издали долетали шумы праздника, и не понять было – то ли из дворцового зала, то ли с луговины, пьяный гомон мог с равным успехом принадлежать и сборищу чванных дворян, и толпе разгоряченного даровым вином простонародья.
Они появились совершенно неожиданно. Только что внизу не было никого – и вдруг…
По узкой полоске заросшей низкой и мягкой травой земли шагали вереницей с дюжину карликов, чьи макушки достигали пояса взрослого человека. Они выглядели обычными людьми, только очень маленькими – Сварог видел с балкона, как их босые ноги приминали траву, что призракам вовсе несвойственно, – но и в самом деле казались странно белыми: белые, как чистый снег лица, ступни и руки, словно светившиеся собственным тусклым сиянием балахоны, белоснежные (но не седые!) волосы и даже зрачки круглых глаз какие-то беловатые…
Самые обычные безбородые лица – одни мужчины, ни женщин, ни детей… Сварог смотрел во все глаза, придвинувшись вплотную к перилам, пачкая застарелой пылью пышное королевское одеяние, затаив дыхание.
Они не лили слезы и не смеялись, их личики были застывшими, сосредоточенными, невероятно серьезными. Так ни разу и не рассмеявшись, не проронив ни слезинки, они медленно, очень медленно прошествовали внизу, скрылись за углом здания…
Расслышав совсем рядом чей-то вздох, Сварог порывисто обернулся, нашаривая рукоять широкого кинжала. И убрал руку с пояса, увидев в полумраке Арталетту – в коротком синем платье с траурной белой лентой на плече, с уложенными в сложную дворянскую прическу волосами. Должно быть, она стояла здесь довольно давно. Все еще смотрела вслед исчезнувшим Белым Карликам. Потом сказала тихо:
– Они не смеялись и не плакали…
– И что это означает? – спросил Сварог, уже сам смутно догадавшись, каким будет ответ.
– Они не знают, чего в нем было больше – хорошего или дурного. По легендам, такое редко случается – люди обычно или явные злодеи, или откровенные добряки…
– Как сказать, как сказать… – пробормотал Сварог. – Не все так просто… Почему вы отказались сесть за королевский стол, герцогиня?
– Потому что там для меня нет места, – сказала она, гордо вскинув черноволосую головку. – Потому что дочь я незаконная, а милостей ваших вроде бы не удостоилась…
Она вновь напомнила Сварогу Делию – быть может, и не было особого внешнего сходства, но поворот головы, голос, стать…
Даже чуточку жутко стало, и он сделал над собой усилие, чтобы избавиться от этого наваждения.
– Вы, наверное, меня ненавидите? – вдруг спросила Арталетта.
– За что, господи? – искренне удивился Сварог.
– За ту историю…
– Бросьте, – сказал Сварог решительно. – Это были, строго говоря, вовсе и не вы. Я сам выдернул у вас из-за уха эту чертову булавку, неужели не помните?