Рыцарь из Преисподней

Игнатова Наталья Владимировна

Когда стены Поместья разлетелись осколками, когда свет ворвался в жилые покои, Марийка уже ждала рядом с колыбелью Люции. Она собиралась драться. Не знала с кем, не представляла

как, но это же Марийка. Она готова драться всегда. За Люцию, за Артура, за себя. Не умеет отступать. Так же, как ее брат. И Артур был признателен Моартулу за то, что тот остановил дочь. За жуткую клыкастую ухмылку:

– Это ангелы, дурочка. Они спасают, а не убивают.

Луч света коснулся колыбели. Сейчас… Люция должна была сгореть, как сгорела Рена, как сгорали другие вампиры, принимавшие крещение, они рассыпались на золотые искры, пусть ненадолго, но становились звездами в беззвездном небе Ифэренн. Но вместо того чтоб превратиться в вихрь сверкающих искр, Люция ухватилась за луч, как будто сцапала за палец кого-то невидимого, поднялась на ножки и деловито, как шла сегодня через комнату навстречу Артуру, потопала вверх. Остановилась лишь для того, чтоб сказать

«мама» и «деда». Она звала их с собой. Ну конечно. Она же хорошая девочка, она любит их, и она пока еще слишком маленькая, чтобы понять, что можно не пойти туда, где хорошо, потому что те, кого любишь, не уходят с тобой.

Рассыпались осколками драконьи чертоги, хлопали крылья, ветер пел в чешуе, князья вышли на бой. Пора было возвращаться. Пора было человеку встать во главе ангельского войска, чтобы драться с демонами за будущее людей. За то, чтоб даже здесь, в преддверии Ада, люди могли найти дорогу в Небеса.

– Почему? – спросил Артур вслух. – Зачем это тебе? Мы же победим.

«Я исчерпал все другие способы объяснить им, что нет Ада, кроме того, который они создают сами. А ты продал душу, предал Бога, знаешь, кто твой Создатель, и не забудешь этого. Твой Ад в тебе, и любой теперь может увидеть его. Иди, рыцарь. Кто-то же должен защищать людей от людей».